горячие головы жаждущие послужить на благо России, - я выдержал паузу. - Но повернет их кипучую деятельность в нужное нам русло. Выпустим избыток пара в бурлящем котле нашего общества не в атмосферу, а на благое дело, - несмотря на веру в свои слова, меня не покидало ощущение чрезмерной пафосности. Но для Победоносцева, жителя XIX-го века, такие речи не казались чем-либо недостойным. Люди ещё не начали стыдиться возвышенных порывов.
- Не сразу, но спустя годы мы придем к тому, что граждан страны, хорошо понимающих нужды Империи и по заслугам имеющих право голоса, станет достаточно, чтобы игнорировать мнение разглагольствующих обывателей. С этого момента, тот, кто пожелает показать весомость своих слов, должен будет сделать это сначала делом и только потом словом. А дело в нашей огромной и неустроенной Империи всегда найдется. Четыре года службы в армии или флоте, семь-восемь лет преподавания в сельской глуши, строительства дорог или службы в другом спокойном, но нужном сейчас державе месте.
- Разумеется, право голоса будут предоставлены и для вышедшего в отставку чиновника или офицера, отслужившего установленный срок честно, - я подчеркнул голосом последнее слово. - Я вижу предназначение организации как некий кадровый резерв Империи, где каждому гражданину будет вменена обязанность являться по первому зову в случае нужды.
- Ну и, наконец, права, - я улыбнулся. - Право участвовать в активной политической жизни, право на голос в Земстве, право на свободу слова, наконец. Почему я не боюсь слышать этих господ, спросите вы? Да потому что если гражданская служба не сможет вложить нужных нам идеалов в головы этих людей, пропустив из через себя- грош ей цена, - я замолчал и, переводя дыхание, посмотрел на задумчивого Победоносцева. - Как вы верно уже догадались, создание этой организации я хочу поручить именно вам. Константин Петрович, не окажете мне помощь в этом необходимом державе деле?
Мой собеседник, хотя скорее уж слушатель моего монолога, откинулся на спинку кресла и посмотрел куда-то вдаль поверх моей головы. На его лице я читал тени бушующих в нем эмоций и откровенно сгорал от нетерпения. Ну, давай! Ну что ты ломаешься, как красна девица! Пауза слишком затянулась и мне уже даже начало казаться, что он не услышал последних слов, и я уже всерьез собирался повторить вопрос, как вдруг Победоносцев ожил.
- Ваше Императорское Величество, - он встал, глаза его горели, - я принимаю ваше великодушное предложение. Я настолько поражен размахом вашего замысла, что просто теряюсь. Быть может в этой службе и есть спасение России, - закончил он.
Ага. Ну да. Так прямо и сказал. Только что не прослезился. Хренушки! Помечтал про энтузиазм исполнителей и хватит - реальная жизнь вносит свои коррективы.
- Тем не менее, Ваше Императорское Величество, - склонив голову, продолжил Константин Петрович. - Вы не представляете, как тяжело мне это говорить, однако, боюсь, что я не сумею должным образом возглавить задуманное вами общество, - засранец даже прижал руку к сердцу, давая мне понять как же ему плохо. - Мне горько слышать, что вы более не возлагаете надежд на своих верных слуг - дворян из-за нескольких паршивых овец. Быть может, церковь поддержит ваш порыв, как верный союзник императорскому престолу уже не первый век.
Что ж идея, честно спионеренная у Хайнлайна, впечатлила Победоносцева весьма слабо. Ещё бы! В его понимании в сословном обществе дворяне - верная опора Государя и Империи, а Русская Православная Церковь незыблемый столб поддерживающий мою корону. Зачем нам ещё какая-то гражданская служба? Именно это спрашивал он меня самыми учтивыми словами.
Короче мой бывший учитель вежливо, но настойчиво отбрыкивался от той непонятной ноши, которую я захотел на него возложить добрый час. И, наверное, если бы не подъем верноподданнических чувств после недавнего покушения, мне вообще не удалось бы подрядить его на это дело. А так он все же дал себя уговорить и даже изволил изобразить заинтересованность. Первый раунд остался за мной.
Я позвонил в колокольчик и распорядился, явившемуся на вызов Сабурову, подать нам чаю - мы с Константином Павловичем совсем охрипли. К тому же моему бывшему учителю явно было нужно время, чтобы собраться с мыслями. Спустя десять минут, когда я допивал уже вторую кружку Победоносцев, снова ожил.
- Так с чего прикажете мне начать работу, Ваше Императорское Величество?
- Я разрешаю вам звать меня по имени, если это будет вам удобно, - вместо ответа сказал я, поставив чашку на фарфоровое блюдце. - Так поступают все мои ближайшие сторонники, - выслушав слова благодарности, я продолжил. - Начать вам придется сразу с Царства Польского и русский аристократии, - видя непонимание на его лице, я поспешил прояснить ситуацию. - В ближайшее время мною планируются аресты и конфискация имущества у значительной части замешанной в мятеже или сочувствующей мятежникам аристократии. Но для начала требуется добиться поддержки как можно большего числа служилого дворянства - хребта империи. Так что завтра же примите в свою организацию два десятка наиболее достойных людей, наверняка у вас уже есть кто-то на примете. После чего выберите несколько сотен наиболее достойных офицеров и дайте им земли в Польше прямо сейчас, - поддержка армии понадобится мне в первую очередь, добавил я про себя. - Лично утверждайте достойные высочайшего поощрения кандидатуры. Но не увлекайтесь - я дозволяю вам раздать не более двадцатой части конфискованного. Считаю, что осуществлять раздачу земель необходимо именно силами Гражданской Службы. Это сразу поднимет её статус в невообразимые выси.
Уже на самом первом этапе вам понадобятся грамотные подчиненные горящие желанием сделать карьеру. Ими станут оставленные мной без средств к существованию наследники мятежников. Я не желаю давать пощады заговорщикам, но их дети должны хотя бы иметь возможность выслужится. Так вот пусть желающие направят свои мысли и энергию на нужное нам дело. Конфискации начнутся через неделю- другую, так что даю вам это время, чтобы присмотреться к возможным кандидатам, - я замолчал.
- Хитро, - отдал мне должное глава Гражданской Службы и тут же не дал насладиться похвалой. - Но как-то это не по-божески. Вы переворачиваете все с ног на голову, заставляя детей ваших врагов стать вашими верными сторонниками.
- Не по-божески бунтовать против помазанника божьего и своего государя! - Жестко отрезал я.
- Воистину да будут прокляты детоубийцы! - Пошел на попятную, на мгновение замешкавшийся из-за моей жестокой отповеди, Победоносцев и даже перекрестился. - Государь, ваш хитроумный замысел несомненно внесет смятение в лагерь ваших противников и ослабит их, - глаза Константина Петровича яростно блеснули выдавая охватившее его возбуждение. В этот момент мне показалось, что холодность Победоносцева слишком преувеличена недоброжелателями или ему требовался пинок для того чтобы расшевелить, подумалось чуть позже.
- Мне лестна ваша похвала, однако не стоит преувеличивать мои достижения, - мне стало неловко, несмотря на уже вошедшее в привычку воровство чужих идей. - Ах, да! Чуть не забыл, - я хлопнул себя по лбу от досады. - Непременно загляните к Советову Александру Васильевичу. Полученные земельные угодия должны содержаться и обрабатываться новыми способами хозяйствования. У него вы найдете необходимых вам для Службы в данной сфере специалистов. Советов разработаны самые передовые технологии по обработке земли, так что пусть у новоявленных землевладельцев хозяйство сразу будет налажено с умом. Тем более что я не желаю, чтобы моим офицерам пришлось надолго отвлекаться от службы, - пояснил я немного удивленному собеседнику.
Некоторое время мы обсуждали различные детали, разбирая не озвученные ранее моменты. Кажется мне удалось вдохновить Константина Петровича на работу и заставить его поверить в необходимость и реальность порученного ему дела. Однако, обретя твердую землю под ногами, Константин Петрович обрел ещё больше вопросов. Но, в конце концов, основные неясные моменты прояснились и я смог перевести дух.
- И последнее. Обращением лиц прошедших гражданскую службу друг к другу будет гра. Сокращение от гражданин, - пояснил я.
- На мой взгляд, звучит несколько непривычно.
- Если вам удастся придумать нечто более звучное и приятное уху, то я буду вам благодарен.
Попрощавшись, наконец, с главой Гражданской Службы я понял, что обеденное время безвозвратно мною упущено, а до следующей аудиенции осталось всего несколько минут. С тяжелым вздохом, чувством выполненного долга и урчащим желудком я позвонил в колокольчик. Пока мне несли обед на три персоны
