персонажа. Лилия – подсказка для читателя, а не для Гераклеса. Продолжаю отсюда обычный диалог.
73
Как и в предыдущих главах, эйдезис усиливается, чтобы подчеркнуть образ стад Гериона.
74
Ясно, что корова в саду, как и чудовище из четвертой главы или змеи из второй, – явление чисто эйдетическое, а следовательно, для героев невидимое. Но автор использует ее как довод, подкрепляющий сомнения Диагора: ведь на самом деле для
75
Выполнив свою эйдетическую функцию, образ коровы пропадает даже для читателя, и сад остается «пустым». Это не магия, это просто литература.
76
Это моя любимая поза. Я как раз только что сменил ее, чтобы продолжить перевод. Думаю, что параллелизм тут допустим, потому что все в этой главе происходит параллельно: одновременно с одними и с другими. Несомненно, это тонкий способ подчеркнуть эйдезис: волы шагают вместе, связанные одной упряжкой.
77
Теперь я знаю, что человек, заперший меня здесь, совершенно безумен. Я собирался переводить этот абзац, когда поднял взгляд и увидел его передо мной, как Гераклес Ясинтру. Он вошел в камеру бесшумно. Выглядел он нелепо: на нем был длинный черный плащ, маска и смятый парик. На маске было изображено женское лицо, но голос и руки у него стариковские. Его слова и движения (это я понял теперь, продолжив перевод) точь-в-точь повторяли слова и движения Ясинтры в этом диалоге (он говорил на моем языке, но перевод был точен). Поэтому я запишу лишь мои ответы после ответов Гераклеса.
78
– Кто ты? – спросил я.
79
– В темноте? Я не хочу сидеть в темноте! – воскликнул я. – Это ты меня здесь запер!
80
– Массаж? Ты с ума сошел???
81
– Прочь! – завопил я, вскакивая с места.
82
– Не трогай меня!! – Не уверен, кажется, я сказал так.
83
– Ты… сумасшедший… – ужаснулся я.
84
– В долгу?… В каком долгу?… За перевод книги?…
85
– Выпусти меня отсюда, и я буду счастлив!
86
– Да!!! Я голоден! И хочу пить!..
87
– Подожди, пожалуйста, не уходи!.. – Меня вдруг охватила тоска.
88
– НЕ УХОДИ!!!..
89
– Нет!!! – крикнул я и залился слезами.
90
И публика сожрала его. Описание суда над Менехмом принимает подобие эйдетического пиршества, где скульптор является главным блюдом. Я еще не знаю, о каком подвиге идет речь, но предполагаю это. Должен признать, что от эйдезиса у меня потекли слюнки.
91
Частые гастрономические метафоры и слова, связанные с «лошадьми», составляют эйдетическое описание подвига с конями Диомеда, которые, как известно, питались человеческим мясом и в конце концов сожрали своего собственного хозяина. Не знаю, до какой степени «делегация жен пританов», которые «жаждут мяса», отождествляется с кобылами. Если так, это просто непочтительная насмешка.
92
Истина? И какова же Истина? О, Гераклес Понтор, Разгадыватель загадок, открой ее мне! Я слепну, расшифровывая твои мысли, пытаясь найти хотя бы малейшую истину, но не нахожу ничего, кроме эйдетических образов, лошадей, пожирающих человеческую плоть, тяжконогих волов, бедную девушку с лилией, исчезнувшую много страниц назад, и переводчика, который приходит и уходит, непонятного и загадочного, как безумец, заперший меня здесь. По крайней мере ты, Гераклес, что-то раскрыл, а я… Что раскрыл я? Отчего погиб Монтал? Зачем меня похитили. Какая тайна скрывается в этой книге? Я не узнал ничего! Кроме перевода, я только и делаю, что плачу, страдаю о свободе, думаю о еде… и испражняюсь. Да, испражняюсь я уже хорошо. Это поддерживает мой оптимизм.
93
Этот абсурдный образ: кобыла, пожирающая тухлое мясо, да еще в садах Академии! – подчеркивает эйдезис. Я так расхохотался, что в конце концов испугался и от страха снова захохотал. Я сбросил на пол бумаги, схватился обеими руками за живот и зашелся безудержным хохотом, в то время, как мое мысленное зеркало отражало зрелого мужчину с черными волосами
94
Сам не зная, почему? Меня опять тянет на смех! Совершенно очевидно, что эйдетические образы то и дело проникают в сознание Диагора (любопытно, что с Гераклесом этого никогда не происходит, он не видит более того, что видят его глаза). «Ухмылка кобылы» превратилась в воспоминание об улыбке Менехма.
95
Метаморфоза эйдетической кобылы в настоящего дрозда (то есть в дрозда, являющегося частью реальности вымысла) подчеркивает загадочную идею этой сцены: зло смеется над философами? Не забывайте, дрозд – черного цвета…
96
Он пришел уже в новой маске (на этот раз – с улыбающимся мужским лицом). Я встал из-за стола.
97
«Пронзительно пахнет женщиной. А на ощупь… о, гладкая упругость! Нечто подобное мягкой девичьей груди и сильному бицепсу атлета». Такое абсурдное описание дает Монтал фактуре папируса десятой главы.
98
Этот пароль (мы сейчас узнаем, что это пароль) со странной точностью воспроизводит реплики из разговора, который произошел между мной и моим похитителем несколько часов назад. Еще одна «эйдетическая приманка»?
99
