Зигзаг

прежде чем пойти по этому следу, я хочу отбросить вероятность их нахождения на Нью-Нельсоне.

— И я хочу вам помочь, сэр, но…

— Вы получили прямые приказания из тактического отдела…

— Мне приказано следовать вашим указаниям, я уже говорил это, но я решаю, как и когда рисковать жизнью моих людей. Это частная компания, а не армия.

— Ваши люди будут слушаться меня, лейтенант. Они тоже получили прямые приказания.

— Пока я здесь, сэр, мои люди будут слушаться меня.

Гаррисон отвел взгляд в сторону, словно утратил к разговору всякий интерес. Он стал разглядывать стоявший над морем ясный желто-синий день за герметично закрытым окном кабинета. Он чуть не прослезился от мысли о том, что до того, как он занялся проектом «Зигзаг», задолго до того, как его глаза и разум прикоснулись к ужасу, такие пейзажи могли его трогать.

— Лейтенант, — проговорил он после долгой паузы, все еще глядя в окно. — Вы знакомы с иерархией ангельских чинов? — И, не дожидаясь ответа, стал перечислять: — Серафимы, херувимы, престолы, силы… Я беру командование на себя. Мой чин выше, несравненно выше, чем ваш. Я видел больше ужасов, чем вы, и заслуживаю уважения.

— Что вы имеете в виду — «беру командование на себя»? — нахмурился Борсельо.

Гаррисон оторвал взгляд от пейзажа и посмотрел на Юргенса. Тогда Борсельо сделал нечто неожиданное: он выпрямился в кресле и застыл, как будто в кабинет вошел высший военный начальник. Через дырочку меж его бровей просочилась темно-красная капля, которая беспрепятственно скатилась по переносице. Пистолет с глушителем исчез в пиджаке Юргенса так же молниеносно, как появился.

— Я имею в виду это, лейтенант, — сказал Гаррисон.

30

Они перебрались в столовую. Сероватый утренний свет очерчивал контуры предметов и тел, заставляя их сливаться в одно целое. Картер отхлебнул кофе.

— А более простого объяснения не может быть? — поинтересовался он. — Какой-нибудь психопат, профессиональный убийца, террористическая организация… Какого-то более… не знаю, более реального, блин, объяснения… — Похоже, он заметил, как на него все посмотрели, поэтому поднял руку: — Я просто спросил.

— Это самое реальное объяснение. Картер, — ответил Бланес. — Реальность — это физика. И вы не хуже меня знаете, что другого объяснения нет. — Он стал загибать пальцы на руке: — Во-первых, быстрота и бесшумность: на то, чтобы убить Росс, у него ушло меньше двух часов, с Надей он разделался в считанные минуты, а на Райнхарда ему хватило нескольких секунд. Потом — невероятное разнообразие мест убийства: внутри кладовой, на баркасе, в квартире, в летящем самолете… Ясно, что передвижение в пространстве для него не препятствие, потому что он не движется в пространстве. В-третьих, мумификация тел, указывающая на то, что прошедшее для жертв время отличалось от времени, истекшего для окружавших их предметов. И в-четвертых, шок, который производит место преступления на других людей, даже на тех, кто привык к виду трупов. Знаете, чем он вызван? Он вызван Воздействием. Во время преступлений Зигзага имеет место Воздействие, так же, как в случае просмотра снимков прошлого… Марини и Рик ощущали его, когда видели двойников. — Бланес показал ему свои четыре пальца, точно это была его ставка на аукционе. — Вам это так же ясно, как и всем нам: убийца — двойник. И все говорит о том, что возник он из одного из нас. Вот к какому выводу пришел бедный Райнхард.

— То есть один из здесь присутствующих может быть этим. И даже об этом не подозревает.

— Элиса, Жаклин, вы или я, — подтвердил Бланес, — или Рик. Один из тех, кто был на этом острове десять лет назад. Один из тех, кто выжил. Если только это не Райнхард — в этом случае он уже мертв. Но я сомневаюсь, что это так.

Жаклин сидела, склонившись вперед и уперевшись локтями в колени, с потерянным взглядом, словно она ничего не слушала, но вдруг заморгала и вмешалась в разговор:

— Двойник Рика не был таким жестоким, правильно? Почему Зигзаг… такой?

Бланес серьезно смотрел на нее.

— Это самый важный вопрос. Единственный ответ, который приходит мне в голову, это ответ Райнхарда: один из нас — не тот, за кого себя выдает.

— Что?

— Все эти сны… — Бланес подчеркивал слова жестами. — Эти несвойственные нам желания, овладевающие нами порывы… Зигзаг постепенно влияет на нас, хоть мы этого и не замечаем… Он проникает в наше подсознание, заставляет нас думать о разных вещах, видеть их во сне или совершить их. Этого не случалось ни с одним из предыдущих двойников. Райнхард считал (и ему это казалось ужасным), что он — порождение больного, ненормального разума. При раздвоении во сне он… он приобрел невероятную мощь. Жаклин, ты сама использовала это выражение «ощущение зараженности», помнишь? Оно очень меткое. Мы заражены подсознанием этого субъекта.

— Ты хочешь сказать, — недоверчиво проговорила Жаклин, — что кто-то из нас всех обманывает?

— Я хочу сказать, что скорее всего это больной человек.

Глубокое молчание. Все взгляды обратились к Картеру, хотя Элиса толком и не поняла почему.

— Если это больной человек, то это точно преподаватель физики, — заметил Картер.

— Или бывший солдат, — ответил Бланес, глядя на него. — Кто-то, у кого было достаточно психологических травм, чтобы его подсознание жило в постоянном кошмаре…

Картер пожал плечами, словно принял его слова за шутку, но его губы не дрогнули. Он повернулся, вышел на кухню и налил себе еще немного разогретого кофе.

— А почему он на несколько лет пропадает, а потом возвращается? — спросила Жаклин.

— Выражение «на несколько лет», с точки зрения Зигзага, бессмысленно, — уточнил Бланес. — Для Зигзага все происходит в один краткий миг, и эти периоды равны интервалам, за которые он движется во времени, как любой другой двойник. Для него мы все еще находимся в ту ночь на станции и бежим в зал управления под звуки сирены. В его струне времени, в его мире, мы все застыли в этом конкретном моменте. Поэтому он действует на нас, даже когда мы его не видим. Более того, я уверен, что он выбирает нас в определенном порядке… Помните, кто первым попал в зал управления, не считая Рика?.. Розалин. Она погибла первой. А потом? Кто прибежал потом?

— Черил Росс, — прошептала Элиса. — Она сама мне об этом говорила.

— Она стала второй жертвой.

— Мендес прибыл первым из моих людей, — сказал Картер. — Он был на дежурстве и… Погодите… Он стал третьей жертвой… ё…

Все переглянулись. Жаклин очень нервничала.

— Я прибежала после Райнхарда… — простонала она и обернулась к Элисе: — А ты?

— Тут какая-то ошибка, — сказала Элиса, — я прибежала вместе с Надей, и Райнхард уже был там, но Надя погибла до… — Внезапно она запнулась. Нет. Надя говорила мне, что встала раньше. Она даже видела, что Рика нет в постели. — Она поправилась: — Нет, правильно. Он убивает нас в том порядке, в котором мы просыпались и выбегали в коридор…

Какое-то время все избегали смотреть друг на друга, и казалось, что каждый погрузился в свои мысли. Элиса ужаснулась от того, что испытала некоторое облегчение, вспомнив, что, когда она прибежала, Жаклин и Бланес уже были там.

— Слушайте все. — Картер поднял свою тяжелую руку. Его лицо побледнело, но в голосе зазвучали новые властные нотки. — Если эта ваша теория верна, профессор, что будет, когда этот… это уничтожит самого себя?

— Когда он убьет свое «второе я», они оба погибнут, — ответил Бланес.