подвиге. Мы здесь, чтобы проводить вас в нашу крепость, где вы обретете славу и богатство.
Сунь Сань рассмеялась.
— Ни к чему мне все это. Я старался ради своих соотечественников, исполнение долга не стоит никакой благодарности. Возвращайтесь скорее в крепость, чтобы вас не настигла погоня. А я поеду по древней дороге, ведущей в горы, и буду до конца своих дней охотиться там на оленей да зайцев.
Она хлестнула коня, но варвары удержали ее и принялись уговаривать.
С тех пор как уехал Начжа, Темут и Второй сидели в крепости, не высовывая из нее носа. Однажды ночью у ворот раздались крики:
— Нас приговорили к смерти, и если бы не великодушный господин Сунь — нас давно уже не было бы на этом свете! — Это кричали пленные, бежавшие из минского стана.
Темут подробно расспросил их, и беглецы рассказали, как Черный Сунь спас их всех от смерти.
— А вы уверены, что это не ловушка? — помолчав, спросил Темут.
— Мы видели все своими глазами, слышали своими ушами. Разве, когда обманывают, вздыхают так горестно и льют слезы, как это делал господин Сунь? А он еще проклинал Хуна и говорил о своей ненависти к нему.
— А где сейчас почтенный Сунь? — вмешался в разговор Второй.
Как раз в эту минуту подбежали еще несколько варваров и закричали:
— Господин Сунь сейчас проезжает мимо нашей крепости. Мы пытались удержать его и привести сюда, но он и слушать нас не захотел.
— У нашего войска мало богатырей, — вступил в разговор Второй, — а почтенный Сунь многому научился у даоса. Если бы он выступил на нашей стороне, это очень помогло бы нам в борьбе с минами. Думаю, этому человеку можно довериться, — он южанин и не станет нас обманывать.
Темут заколебался. Второй взял копье и сказал:
— Поеду к почтенному Суню и поговорю с ним. В сопровождении нескольких воинов он поскакал за Сунь Сань, которая, делая вид, что не замечает ничего вокруг, погоняла коня на юг.
— Господин Сунь, подождите! — догнав наконец всадника, закричал Второй. — Остановитесь ненадолго, мне нужно с вами переговорить.
Сунь Сань натянула поводья и повернула коня навстречу Второму.
— Вы совершили немало подвигов и познали вкус военных побед, — начал Второй. — Что за причина именно теперь стать горным отшельником?
— Жизнь человека — как капелька росы на конце былинки, а заслуги и слава человека — как проплывающие по небу облака, — улыбнулась Сунь Сань. — Мужчине, дожившему до седых волос, ни к чему вверять свою судьбу в чужие руки. Южные горы и реки — мой дом, я с радостью буду пить воду из ручьев, охотиться на зверей, не зная ни голода, ни жажды.
— Вы решили оставить военное поприще и уйти в горы, — продолжал уговаривать Второй, — значит, вы теперь свободный человек, и никто не заподозрит вас в измене. Так погостите у нас один вечерок и поезжайте себе дальше.
Второй схватил Сунь Сань за руку и так горячо ее убеждал, что та сдалась и поехала в Тайидун. Темут при виде гостя не проявил особого удовольствия.
Второй же принялся нахваливать Сунь Сань:
— Почтенный Сунь сегодня стал совсем другим для нас человеком, чем был вчера. До минувшей ночи мы знали его как храброго воина, теперь он наш соотечественник. Так почему бы нам не поговорить по душам?
— Я плохо разбираюсь в людях, — заговорил Темут, — но должен отказать господину Суню по двум причинам. Во-первых, господин Сунь пришел в эти края вместе с Хун Хунь-то, теперь поссорился с ним и уезжает, хотя они вместе прожили не один год. Во-вторых, своим добрым именем господин Сунь обязан воинскому таланту и ратным подвигам Хун Хунь-то. Господина Суня ценили не только потому, что он хорошо владеет копьем, но и за то, что он близок к выдающемуся полководцу. И его возвысили в минском войске, а он из-за пустяка впал в гнев и бросил дело. Если бы он, как это недавно случилось, предал меня одного, я бы простил ему измену и принял бы в ряды нашего войска. Но теперь он предал всех минов, поступил, как капризная женщина. Поэтому нет у меня доверия к господину Суню!
Сунь Сань тяжело вздохнула и промолчала. Потом, обращаясь только к Второму, проговорила:
— Я последовал за вами, поддавшись на ваши уговоры. Вижу, что не надо было приходить сюда. Прощайте, желаю вам обоим успехов.
— Погодите! — остановил Второй. — Давайте выпьем хоть по чарке вина!
— И верно, — добавил Темут, — выпить немного можно, а заодно и побеседуем, как земляки. Зеленые горы и белые облака за это время никуда от вас не денутся.
Сунь Сань усадили, принесли вина. Сделав вид, что захмелела, она вскоре начала вздыхать, а потом и того хуже — плакать.
— Что вас опечалило? — удивился Второй. — Мы не сражаемся, а сидим и пируем в свое удовольствие. А вы, видно, вспомнили о каких-то неприятностях. Выговоритесь — станет легче.
Сунь Сань заскрежетала зубами и, погрозив куда-то кулаком, злобным голосом выкрикнула:
— Двуличный мальчишка! Южанин, а стал предателем! Посмотрю я, как ты без меня обойдешься!
— Вы не Хун Хунь-то проклинаете? — спросил Второй.
— Коль разговор у нас по душам, — вздохнула Сунь Сань, — не стану ничего от вас утаивать. Когда даос Белое Облако отправлял к вам этого Хун Хунь-то, он, зная о его молодости и легкомыслии, поручил мне опекать его. Я, семидесятилетний старик, сил не жалел, был всегда рядом с ним, делил вместе с ним опасности и невзгоды. А он, мало того, что стал перебежчиком, еще и обошелся со мной, как негодяй: если бы не минский полководец и его свита, он убил бы меня. Как же мне не печалиться! Я научился у даоса всему тому же, что постиг он, если не большему, и после этого — такой позор на мои седины, такие оскорбительные слова и поступки! Разве можно вытерпеть все это без слез?! Богатырь Темут только что говорил, почему не доверяет мне. А для меня все проще: Хун меня хотел убить — да разве могу я теперь быть с ним заодно?! Ну вот, выпил вина и выложил самое сокровенное! Но не смейтесь над несчастьями старика!
Выслушав исповедь Сунь Сань, Темут заколебался в своем решении. «А что, если попробовать воспользоваться его ненавистью к предателю Хуну?» — подумал он, подлил Сунь Сань вина и сказал:
— Да, с вашими талантами вы могли бы совершить большие дела! А стать затворником в безлюдных горах — скучное занятие для настоящего мужчины!
— Я понял, к чему вы клоните, — хитро улыбнулась Сунь Сань, — вы хотите, чтобы я остался у вас. Но не пристало мне, старику, совершать поступки, в которых потом приходится раскаиваться. А мне пришлось раскаяться уже дважды.
— Что же это за поступки? — спросил Темут.
— По велению учителя я прибыл сюда, чтобы помочь вашему предводителю, но бессовестный Хун Хунь-то обманул меня и заставил переметнуться на сторону минов. Вот первое, в чем я раскаиваюсь. Вернуться к вам мешает мне стыд. Вы теперь знаете, почему я почти готов снова выступить на вашей стороне, но что скажет великий князь, когда вернется? Наверно, мне придется раскаиваться во второй раз, если я останусь с вами. Нет, лучше я проведу остаток своих дней в горах: стану охотиться, упражняться в метании копья, строить игрушечные крепости из камешков, повторяя науку стратегии и тактики.
Темут взял руку Сунь Сань и произнес:
— Вы напрасно опасаетесь: великий князь Начжа ценит таланты и умеет прощать. Он лишен легкомыслия Хун Хунь-то и ограниченности полководца Яна, которые не удержали при себе такого человека, как вы. В нашем племени — ведь вы из маней — вас может ждать богатство и знатность! Разве не об этом вы мечтаете?
Сунь Сань внимательно выслушала Темута и вдруг говорит:
— А что, если я обманул вас: пришел к вам по распоряжению Хун Хунь-то?
— Вы читаете мысли, — рассмеялся Темут. — Я и в самом деле поначалу подумал, не минский ли вы лазутчик. Не будем больше так шутить!
— Вы так великодушны, — благодарно ответила Сунь Сань, — что мне просто неловко. Давайте остановимся вот на чем: дождемся приезда великого князя, а тогда я дам окончательный ответ.
