Христианович не потянул за собой ни одной живой души, я подчеркиваю, ни одной.
Но вернемся к эпизоду, связанному с Августой Августовной. «Со слов матери знаю, — пишет далее Евгения Христиановна, — что брат был в натянутых отношениях с Ягодой и Паукером. Она же рассказывала, что в органах есть вредитель, который уничтожает преданных работников. Сестра моей матери Мария рассказывала (со слов Игоря Кедрова), что он располагает неопровержимыми сведениями о Берия как о враге советской власти и что Игорь напишет письмо в правительство о предательстве Берия. Мы считали, что Берия через своих людей арестовал Артура, а потом уничтожил и обоих Кедровых».
В те же дни на Лубянку пригласили Л. Д. Слугину — в ее показаниях ничего нового нет, кроме упоминания, что об Артузове хорошо отзывался Дзержинский. А вот бывший секретарь Артузова А. Н. Кирсанова-Захарова сообщила много любопытного.
«С Артузовым я познакомилась в 1918 году через его сестру Веру, которая работала в моем подчинении в отделе печати НКПС. В ОГПУ я с 1927 года, в подчинении Артузова 1929–1935 гг. была его секретарем. Он был исключительно преданный работе человек. Работу он знал, глубоко заботился о подчиненных, основная масса сотрудников его любила. Но были и те, кто ориентировался на Ягоду, а тот Артузова не любил, относился к нему пренебрежительно. Гораздо ближе ему были заместители Артузова — Горб, Слуцкий и Берман. Артузов часто приходил от Ягоды расстроенным, говорил, что Ягода над ним издевается. А его секретарь Буланов относился к Артузову еще пренебрежительнее.
«Где ваш начальничек?» — спрашивал у меня Ягода по телефону. Ягода не терпел возражений, а Артузов в своих мнениях был самостоятелен».
Так мог ли человек, который относится к Артузову откровенно издевательски и прекрасно понимает, что не вправе рассчитывать на ответные дружеские чувства, вовлечь его в «фашистский заговор» и фактически передать ему нити правления этим заговором? Едва ли… Значит, вся история с заговором Ягоды и программой, изложенной Артузовым на допросе, липа? Конечно, липа.
И что, вы думаете, за этими беседами и допросами последовало? Реабилитация? Официальные извинения? Как бы не так! Передо мной «Заключение», утвержденное заместителем председателя КГБ СССР генерал-лейтенантом П. Ивашутиным и подписанное следователем капитаном Кульбашным и его руководителями полковником Мотавкиным и генерал-майором юстиции Маляровым. Уже первые фразы вызывают настороженность. Сообщив установочные данные A. X. Артузова, следователь сообщает:
«Артузов A. X. был арестован НКВД 13 мая 1937 года и 21 августа 1937 года осужден в особом порядке к высшей мере наказания. Как видна из обвинительного заключения, Артузов был арестован как активный участник заговорщической группы, существовавшей в органах НКВД СССР во главе с бывшим наркомом внутренних дел Ягодой…»
И так далее, и тому подобное, то есть перечисляется все, что было в обвинительном заключении 1937 года. Правда, в одном месте скороговоркой констатируется, что «расследование по делу Артузова проведено nоверхностно. В ходе следствия допущен ряд процессу-нарушений». И в конце — вывод: «Оснований к пересмотру дела Артузова не имеется. Ходатайство Фраучи E. X. о пересмотре дела по обвинению Артузова (Фраучи) Артура Христиановича отклонить».
Так-то вот! А вы, Евгения Христиановна, пишете, что «попранная врагами законность полностью восстановлена». Наивный вы человек, и ссылка вас ничему не научила: восстановлена-то законность восстановлена, но далеко не для всех. В этом, видимо, и заключалась истинная суть так называемой оттепели.
И все же Евгения Христиановна не сдается и бомбардирует руководство КГБ новыми заявлениями. Прошло меньше года, и в феврале 1956-го тот же Ивашутин утверждает новое «Заключение». Вначале снова констатируется, что «Артузов A. X. был арестован НКВД СССР 13 мая 1937 года, а 21 августа того же года как участник антисоветского заговора в органах НКВД и шпион ряда разведок иностранных государств в особом порядке расстрелян… В результате проверки отдельные факты, вменявшиеся в вину Артузову, подтверждения не нашли. Вместе с тем дополнительно собранные материалы в целом не давали оснований сомневаться в обоснованности ареста Артузова, ввиду чего ходатайство Фраучи E. X. о пересмотре дела ее брата было оставлено без удовлетворения».
И вдруг неожиданный кульбит! «Между тем несколько позднее органам следствия удалось разыскать новые архивные документы, не только более полно характеризующие Артузова за время его работы в органах НКВД, но и ставящие под серьезное сомнение выдвинутые против него обвинения.
При анализе этих документов и сопоставлении их с ранее собранными по делу доказательствами установлено, что обвинение Артузова в заговорщической и шпион-стай деятельности было основано на непроверенных и не внушающих доверия материалах, следствие по делу проведено поверхностно, необъективно, с грубым нарушением процессуальных норм. Показания Артузова, данные им на предварительном следствии, никакой проверке не подвергались. Больше того, отдельные документы, которые опровергали выдвинутые против Артузова обвинения или в какой-то степени оправдывали его, были скрыты или не приняты во внимание».
Вскоре появляются совсем новые мотивы. «По утверждению Артузова, после вербовки он являлся связником между Ягодой и Радеком и одновременно с этим выполнял отдельные задания Ягоды по установлению контакта с представителями некоторых иностранных государств.
Проверкой этой части показаний Артузова установлено, что Ягода и Радек не только не называли Артузова в числе своих сообщников по заговорщической деятельности, но вообще о нем не допрашивались».
Значит, никаким заговорщиком и никаким посредником Артузов не был. А знаменитую программу реставрации капитализма в России он знал не со слов Ягоды, а сочинил ее сам. Не был он, оказывается, и французским шпионом. «Проверка показала, что в СССР действительно до 1930 года проживал двоюродный брат Артузова — Фраучи А. П. Однако никаких данных о его принадлежности к французским разведорганам и вербовке им Артузова ни в архивах КГБ, ни в других архивах не обнаружено».
А может быть, Артузов был немецким шпионом? Для расстрела этого вполне достаточно. Нет, оказывается, и это чистой воды вымысел. «О принадлежности Артузова к немецкой разведке, кроме его личных признаний, в 1937 году давал показания бывший подчиненный Артузова арестованный Штейнбрюк. Однако эти показания крайне противоречивы, неконкретны и вызывают серьезное сомнение в их правдоподобности. Так, на следствии в 1937 году Артузов утверждал, что к сотрудничеству с немецкой разведкой он был привлечен Штейнбрюком. Штейнбрюк же, будучи арестован, эти показания Артузова не подтвердил, заявив, что о связи Артузова с немецкой разведкой он узнал от него самого».
Ну а связь с матерым немецким шпионом Нидермайером, она-то была? Нет, не было и этого. «Не нашли подтверждения при проверке показания Штейнбрюка и в той части, где говорится о передаче Артузовым крупных денежных сумм испанским и американским троцкистам, а также о шпионской связи Артузова с Нидермайером. По сообщению Главного разведывательного управления Генштаба Советской Армии, Нидермайер являлся негласным германским военным атташе в СССР и одной из его официальных функций было «поддержание связей с руководителями и представителями РККА и органов ОГПУ. Нидермайер был ярым противником гитлеризма и сторонником дружбы между Германией и СССР. В 1936 году нашими органами разведки от него были получены ценные сведения».
Неужели Артузов не работал и на поляков? Неужели и это липа? «В процессе проверки не нашли своего подтверждения показания Артузова о его связи с польской разведкой. По показаниям Артузова, к сотрудничеству с разведорганами буржуазной Польши он был привлечен якобы Маковским. Между тем из материалов, разысканных органами следствия, видно, что Артузов не доверял Маковскому и настойчиво добивался его ареста как подозреваемого им польского шпиона».
Ничего не вышло и с англичанами. «Показания Артузова о его связи с английской разведкой ввиду их неконкретности и отсутствия данных об обстоятельствах его вербовки и практической деятельности проверить не представилось возможным».
Так что же осталось? За что расстреляли невинного человека? А за то, что честный товарищ! Честный — это плохо, это опасно. Честного — ни купить, ни запугать, остается только одно — расстрелять.
Заканчивается «Заключение» весьма обнадеживающим выводом: генерал Ивашутин предлагает возбудить ходатайство перед Генеральным прокурором СССР «о принесении протеста в Верховный суд СССР на предмет прекращения дела по обвинению Артузова (Фраучи) Артура Христиановича».
