Норки!

3 Vraiment (франц.) — в самом деле.

Берта больше не казалась ему неряшливой, старомодной и неуклюжей, как при их первой встрече. Ее невзрачная внешность перестала существовать для него, заслоненная непревзойденной внутренней красотой и совершенством, а по тому, как нежно и ласково она говорила с ним, Альфонс догадался, что и Берта любит его. Как это не похоже на этих ведьм в его родном bois, которые слетались к нему по первому зову, лебезили и заискивали, чтобы потом за его спиной перемывать ему перья! Нет, пожалуй, впервые в его жизни ему нужен кто-то один, подумал Альфонс, и это открытие заставило его вздрогнуть. Он и в самом деле хотел все время быть с Бертой. И ему было что предложить своей избраннице.

Чувствуя в груди непривычное волнение, Альфонс заглянул в ее черные глаза.

— О Альфонш! — восторженно пискнула Берта. — Конечно, шоглашуш!

Филин даже утомился, летая взад и вперед, вернее, вверх и вниз. Оказавшись на вершине дерева, он ограничивался тем, что яростно кивал, подтверждая все, что нашептывали новоиспеченному императору Рака и Берта, а слетая вниз, организовывал новые и новые эскадрильи лесных пичуг, которые должны были принести присягу Альфонсу Первому. Одновременно ему приходилось следить, чтобы все собравшиеся на поляне звери кланялись императору с подобающим почтением.

С огромным трудом ему удалось ликвидировать неизбежный скандал, когда на Малой поляне появился рассерженный Борис. Громко фыркая, он пожелал узнать, из-за чего разгорелся сыр-бор.

' Ma chere Берта, топ amour! (франц.) — Моя дорогая Берта, любовь моя!

2A tout jamais? (франц.) — Навсегда?

— Из-за Альфонса,— пояснил Филин.— Он так боится норок, что ни за что не слетит вниз.

— Я его понимаю, — хрюкнул Борис, повернув свою полосатую голову к двум близнецам. — Слушай, а почему бы мне не дать одному из них хорошего пинка? Тогда это желтое чучело сразу увидит, что норок бояться нечего.

— Мне очень жаль, Бо, — неохотно проговорил Филин,— но я вынужден сказать «нет*.

— Не понимаю я тебя, Филли! — громко возмутился барсук. — Неужели тебе не ясно, что сотрудничество с этими двумя шустрыми придурками ничем хорошим не кончится? Рано или поздно неприятностей все равно не миновать. Почему бы нам не покончить с этим сейчас?

— Нет, — еще тверже повторил Филин. — И пожалуйста, постарайся ничего не испортить. Мы должны попробовать их план. Кстати, нам бы очень помогло, если бы ты принес присягу на верность.

— Кому? Этому желтому петуху?! — возмутился Борис.

— Это император.

— Это он-то император?! Ты, должно быть, шутишь! — рявкнул Борис, брызгая слюной. — Я не собираюсь кланяться какой-то паршивой иволге только потому, что она отрастила себе желтые перья, или потому, что она — как там у вас говорится? — является Уникальной Вымирающей Редкостью!

— Эй вы! — заорал он во все горло. — Как вам не стыдно кланяться какой-то вороне в павлиньих перьях? Неужто у вас не осталось ни капли гордости?!

К счастью, Фредди, канюков и некоторых других ключевых фигур сегодня на поляне не было, но зато была Кувшинка, которая нашептывала своим сторонникам что-то насчет навязанной завирушкам рабской зависимости. Если Сопричастные Попечители объединятся с Борисом, понял Филин, ситуация может выйти из-под контроля.

Но вот барсук обернулся, и Филин с облегчением увидел, как все, на кого падал его сердитый взгляд, опускают глаза. Все обойдется, понял он.

— Прости, Бо, — сказал Филин искренне.

— Хватит с меня этой чепухи, — взъярился барсук. — С этого момента на меня можешь больше не рассчитывать.

Филин проводил взглядом его обширный зад, удаляющийся в сторону ближайших кустов, и тихонько вздохнул.

Он повернулся и сразу же наткнулся на ораву полевых мышей с выпученными глазками, котррые опоздали и только что прибыли на поляну.

— Император сидит на вершине вон того дерева, —• показал Филин. — Идите туда, вам покажут, что надо делать.

В настоящее время под буком изъяснялись в любви и преданности императору сотни две землероек, и Филин взлетел на вершину. К счастью, Альфонс не обратил внимания на инцидент с барсуком и выглядел заметно бодрее. Сидевшая рядом с императором Берта так и сияла от гордости.

— Позволь представить тебя labelief Берте, новой императрице Старого Леса, — церемонно обратилась к Филину Рака и отвернулась, чтобы царственная парочка не заметила ее закаченных глаз.

Филин сделал над собой усилие и сдержал улыбку. Старая общипанная Берта — императрица! Или, вернее, императриша.

— Мои наилучшие пожелания, император! — подыграл он.— Вы действительно счастливец!

Альфонс жеманно улыбнулся.

— Belle императрица, я восхищен, — добавил Филин, поворачиваясь к Берте и кланяясь. Ответом ему была благосклонная улыбка.

— Император Альфонс Первый только что соблаговолил изложить мне условия, на которых он согласен принять наш лес под свое милостивое управление, — сообщила Рака.

1 La belle (франц.) — прекрасная.

2Oui (франц.) — да.

зволения сказать, норки должны принести мне присягу, как и остальные лесные жители. Только тогда я поверю, что они — как это вы выразились? — на нашей стороне.

Рака, встав за спиной императора, яростно кивала ему головой, и Филин не посмел спорить.

— Будет исполнено, мой император, — сказал он спокойно и, повернувшись, слетел вниз, чтобы ввести Первого и Второго в курс событий.

— Что случилось с этой глупой птицей? — сквозь зубы процедил М-Первый, не переставая, впрочем, идиотски улыбаться в направлении вершины бука. — Неужели он не видит, что мы и так достаточно дружелюбны?

— Он видит, — не без удовольствия подтвердил Филин. — Но ему хочется, чтобы вы доказали это. Он останется, только если вы поклонитесь ему и поклянетесь ему в