одинокая упряжка, которая поскакала по направлению к армии Ара. В колеснице стоял сам вождь Белг. Притормозив в трёх сотнях локтей от передних рядов воинов, он торжественно возгласил:
— Выходи, Хольдер, биться со мной! Победишь — и мои люди вернутся домой с позором. Если же суждено одержать верх мне, отдашь свой город, а людей твоих обращу я в рабов!
— Ты просишь много, Белг, — ответил ему сын Тор-нора. — Слишком много. Ты заносчив, глуп и не слушаешь, что тебе говорят. Если ты желал во что бы то ни стало сразиться со мной лично, зачем пришёл сюда со всей дружиной? Я уже говорил тебе: место и время нашей схватки я выберу сам. Оно ещё не настало; убирайся, иначе прикажу лучникам сделать из тебя ежа!
Белг с трудом сдержался: никто прежде не оскорблял его подобным образом. Пальцы вождя побелели от напряжения, с которым он сжимал разукрашенное древко церемониального копья.
— Смотри, как бы я не отказал тебе в праве достойного погребения сегодня вечером! — процедил он, хлопнув по плечу своего возницу. Тот развернул лошадей, и колесница помчалась обратно.
Негромко шелестел обледеневший степной ковыль; тысячи людей замерли в ожидании, переминаясь с ноги на ногу и переговариваясь вполголоса с соседями. Ход времени замедлился, однако ненадолго; вскоре колесо в повозке судьбы вновь тронулось с места и стало раскручиваться всё быстрее и быстрее, как ременная петля с вложенным в неё камнем в руке умелого пращника. Глухо зарокотали боевые бубны, взревели бронзовые трубы, тонко пропели костяные флейты; войско Священного города Кера двинулось на север.
— Гони, как насчёт нашего уговора? — спросил появившийся около лебедей Фехтне, выразительно поглядывая на торчащую из-за пояса бога рукоять меча, украшенную обмоткой из тонких серебряных нитей. — По-моему, очень скоро начнётся заварушка!
Ханаль, ни слова не говоря, извлёк чёрный клинок и передал его младшему сыну Торнора; тот осторожно принял реликвию, подставив раскрытые ладони. На лице старого мага запечатлелось искреннее благоговение.
— Я знал... — прошептал он, — всегда был уверен, что он станет моим!
— Хочу напомнить: ты также взял на себя некоторые обязательства, — заметил Ханаль, любуясь сей трогательной сиеной, — такой подарок следует ещё отработать!
Фехтне кивнул. Он осторожно дотронулся до удобной рукояти, обхватил её обеими руками и прочертил в воздухе плавную кривую кончиком лезвия. Письмена, выбитые на клинке Гофанноном, полыхнули синеватым пламенем.
— «Н-т стр-д-н», — прочёл по складам маг. — Странно! Прошло столько времени... может быть, изменилось начертание знаков?
— Просто Огам впоследствии усовершенствовал систему записи слов, — пояснил Ханаль. — Когда ковалось вооружение первого из воинов, в алфавите ещё не существовало гласных букв. Здесь написано «Нет страдания».
— Ну да, разумеется... — Фехтне снова взмахнул клинком, любуясь игрой света на его матовой поверхности. — А как ты думаешь, он был прав?
— Кто?
— Торнор. Временами мне кажется, что из всех богов именно мой отец преподнёс людям самый великолепный и самый ужасный урок. Он показан истинную дорогу к вершинам духа, но указанная им дорога пролегает мимо смерти и ведёт только лишь к смерти.
— Не люблю я высокопарных речей, — отмахнулся Ханаль. — Быть может, сам сегодняшний день даст отпет на твой вопрос? Смотри, они приближаются. Пора приниматься за дело!
Так вышло, что вместо сладких яств, пенистого сидра и тёмного пива на праздник Окончания Года получили жители Ара лишь звон оружия; вместо песен — боевые кличи; вместо весёлых танцев — битву, длившуюся от рассвета до самого заката.
Белг расположил две линии числом в сто сорок колесниц ургитов и вардингов в центре, намереваясь одним ударом смести пешее ополчение и расчленить армию Ара надвое. На правом, примыкающем к городским стенам фланге он поставил конницу нескольких кочевых племён — данников Кера, а на левом, упираюшемся в реку. — дружину Донна, отряд лопраканов и несколько десятков колесниц. Часть людей осталась у Ворот Воинов Ара, где упрямые лопраканы под руководством своих царей продолжали штурмовать город.
Хольдер поднял ладонь правой руки в воздух, фаланга зашевелилась и тронулась с места. Крестьяне и ремесленники шли неторопливым шагом, нестройно выпевая одну-единственную ноту и громко бряцая оружием по своим щитам. Вскоре они зашагали быстрее, а тональность их пения стала выше; когда же патриарх взмахнул рукой, все перешли на мелкую рысцу, выставив вперёд длинные копья. Вероятно, Эдана позабавило бы зрелище ополченцев, с громким визгом и улюлюканьем бегущих навстречу летящим на них боевым колесницам, но нашего героя больше заботило происходящее напротив.
— Араван идёт впереди болгов, — заметил Фехтне, забираясь в лебединую повозку. — Скоро мы с ним встретимся. Смотри, Транд, у реки здесь топкие берега. Если бы удалось опрокинуть их левый фланг в болото, исход битвы был бы предрешён!
Могучий витязь согласно кивнул и опустил сдвинутый на затылок шлем Все воины тотчас же поступили так же, а возничие взялись за свои хлысты и Длинные поводья.
Войско Хольдера встало «кочергой»; основные силы тордингов и своего клана предводитель сосредоточил в мощный клин на правом крыле и предоставил командование им высокорожденному Гнаталу.
Колесницы неспешно двинулись с места, постепенно набирая скорость. Навстречу им по степи катилось огромное облако пыли, взметённой копытами сотен лошадей и колесами вражеских повозок. Реявшие над ним тёмные силуэты с большого расстояния можно было бы принять за стаю ворон; однако то были вовсе не птицы, а огромные крьыатые ящеры, направляемые болтами племени Эоху. Две стремительные лавины столкнулись посередине поля и тотчас же рассыпались на множество ожесточённых схваток. Каждый, высмотрев себе врага по вкусу, сходился с ним в поединке; скрежет металла, боевые кличи и хруст ломающегося дерева разнеслись по всем окрестностям. Гром битвы поднялся до самых небес, даже демоны нижних миров несколько забеспокоились, услыхав издалека этот шум.
Издав пронзительный вопль, дракон Донна устремился к небесной колеснице, которой управлял Ханаль. Бестии удалось слегка цапнуть клыками одного из лебедей за крыло, и в воздухе закружилось несколько черных перьев, каждое в целый локоть длиной.
Фехтне взмахнул рукавом — с его ладони сорвались одна за другой шесть или семь шаровых молний. Один из трещащих и плюющихся искрами сгустков белого пламени попал в плечо, а другой — прямо в переносицу дракону. Хотя морда и была надёжно защищена литой бронзовой маской с глазными отверстиями, яркая вспышка на время ослепила его, и ящер глупо замотал шеей, пытаясь сориентироваться в окружающем пространстве.
Маг, недолго думая, занёс меч. Клинок Торнора коротко свистнул, рассекая воздух, и легко перерубил чешуйчатую шею гада. Судя по удаляющемуся яростному рёву, не прекратившемуся и после глухого удара тяжёлого тела о землю, вождь был сильно раздосадован внезапной потерей своего «скакуна». Оказавшийся поблизости тординг вознамерился прикончить рухнувшего с небес наездника, но благоразумно решил этого не делать: Донн, с неожиданным для его сложения проворством выкарабкавшись из-под дёргающейся в агонии драконьей туши., поднялся на ноги и стал стремительно увеличиваться в размерах. За несколько мгновений он подрос локтей на пятьдесят и принялся вносить беспорядок в ряды армии Ара, пинками расшвыривая проезжающие мимо колесницы.
— Снижаемся! — крикнул Бринн. — Его надо остановить!
— Эй, куда же вы, мужественные витязи? — глумился Донн, преследуя и топча разбегающихся хольдерингов. — Неужто среди вас нет ни одного храбреца, который решится бросить вызов старому болгу?
— К твоим услугам, князь! — пропел вдруг позади него тоненький мелодичный голосок. Болг обернулся, изумленно уставившись на обольстительно улыбающуюся ему миловидную девицу лет шестнадцати- семнадцати.
— Когда ты сердишься, ты становишься совсем несимпатичным! — заявила юная особа, сложив губки бантиком.
