Чистякова Светлана
Другой мир
Пролог
Поле, где стоял Кристиан, напоминало преисподнюю. Огромное пространство было пропитано ядовитыми парами инавевало приступ клаустрофобии. Клубился черный дым. Пахло серой и агонией. Мелькали вспышки света, это сторонникиприкрывали его и отвлекали на себя огонь сраженья, чтобы он мог встретиться лицом к лицу с Бастианом. У края горизонта слабо мерцала арка Портала.
Высокий старик стоял, скрестив руки на груди, вглядываясь в огненно-черный мрак. Седые пряди развевались на ветру, черная мантия и крючковатый нос делали его похожим на огромную хищную птицу.
— Бастиан.
Тот обернулся, впиваясь непроницаемыми угольно черными глазами в молодого темноволосого мужчину, стоявшего перед ним.
— Кристиан Мэллори, — утвердительно сказал он, и его лицо исказилось в хищном оскале. — Чем обязан? Ты же вроде не хотел сражаться. А?!
— Ты убил моего отца, ублюдок! — Глаза стоявшего напротив мужчины, горели ненавистью.
— Убил, — утвердительно кивнул старик. — И тебя убью. Я на корню изведу весь ваш род. А знаешь — почему? Потому, что вы предатели, Кристиан. Твой отец открыл Врата и снова пошел к этим макакам. Он не хотел жить в согласии с нами. Захотелось новизны и новых впечатлений? Ах — мир людей! Это так захватывающе! Я слышал, твой брат даже приручил одного?… А может оно и к лучшем, — задумчиво пробормотал старик. Я сотру с лица земли всех этих безволосых обезьян, и весь их мир будет в моем распоряжении. А ты останешься здесь, Кристиан. Как тебе моя идея? Поделим миры, и не будет повода для разногласий.
— Я не позволю тебе перейти Врата, Бастиан.
— И что ты сделаешь? — Презрение и насмешка сквозили в уголках губ и выражении глаз старого колдуна. — Ты — безобидный книжный червь, зарывшийся в свои свитки и не видящий ничего, кроме формул. Если умеешь молиться Богам — советую начать.
Маг наклонил голову, на лице мелькнула бешеная, злобная ярость и черный вихрь метнулся навстречу Кристиану, мгновенно увеличивая свой диаметр в разы.
Вокруг мужчины тут же образовался прозрачно- оранжевый кокон, возникший при первом же контакте с вихрем.
— А ты не так прост, как кажешься, малыш, — прорычал колдун, закрывая глаза, и поток рывком расширился. — Огненный значит….
Воздушный смерч хлестал в грудь Критиана, не достигая ее, превращаясь в неровно дрожащий горячий воздух.
Он поднял руку и закричал, перекрывая вопль Бастиана. Огненный кокон расширился, превращаясь в стену ревущего пламени. Два потока — воздушный и огненный — схлестнулись, и битва стихийных магов началась, превратившись в потустороннее, сверхчеловеческое действо — в дело вступили силы, стоящие неизмеримо выше.
В глазах Кристиана сверкала смертельная ярость, делая их почти черными, и бушевало такое пламя, какого старый колдун не видел, наверное, никогда. Он превратился в живой сгусток карающего пламени, надвигающегося на противника. Икогда Бастиан увидел, что старший сын его давнего врага — стихийный маг, он понял что проиграл.
Старый колдун и не подозревал о том, что наследник клана Мэллори закрывшийся в своем замке с семьей, и безвылазно сидевший там ни во что не вмешиваясь, не видя ничего кроме своей алхимии обладает такой мощью. Огненные маги вообще рождались очень редко — Бастиан за всю свою долгую жизнь не встречал ни одного, и молодой Мэллори, пожалуй, был единственным ныне живущим. Если бы он знал, что у Патрика Мэллори в рукаве такой козырь, он бы десять раз подумал, прежде чем связываться со Светлыми магами вообще.
Дальше был ад. Темное, безумное пламя вгрызалось в серое марево, опаляя и сворачивая его. Силы воздушного мага таяли под натиском ревущего огня, и теперь он желал только одного — смерти, чтобы больше никогда не видеть, что это такое — потерявший над собой контроль огненный маг.
Послышался отчаянный, душераздирающий крик и Бастиана не стало. На том месте, где он стоял, была только кучка отвратительно воняющего пепла.
И все закончилось. Поток пламени иссяк и подбежавший Закария увидел, как его брат бесформенным кулем оседает на землю. Он еще успел увидеть, что на дне неправдоподобно синих глаз еще теплится что- то, увидеть, как Крис смотрит прямо ему в глаза, пытаясь что-то сказать и, с леденящей беспомощностью ждал. 'Позаботься о моей семье', — едва слышно прошептал Кристиан и потерял сознание.
1
Дежурство выдалось в духе 'сплошная безнадега, Богородица спаси'.
Проторчав полночи в операционной с травматологами, колдовавшими над очередной жертвой автоаварии — юным байкером, оставшуюся половину я пыталась вывести его из комы. Безрезультатно.
Парнишка застрял между мирами всерьез и надолго.
Наконец, наступило утро и благословенная пятиминутка у главного, на которой я благополучно отчитавшись, клевала носом, вполуха, слушая коллег. Наверное, я все — таки задремала, потому что кто-то, легонько, потормошил меня. Я открыла глаза.
Рядом со мной сидел Сергей Витальевич Анисимов — мой экс — любовник, а ныне друг и по совместительству непосредственный начальник.
Пару лет назад у нас был бурный роман, и даже попахивало свадьбой, но как-то не сложилось. Нет, он — то был очень даже за, но подумав пару недель над его предложением оформить наши отношения, я пришла к выводу, что не готова к такому серьезному шагу. По разным причинам. Во — первых два реаниматолога в одной маленькой квартирке это перебор. Но главным аргументом было то, что качественный секс это конечно здорово, но кроме постели и работы нас не объединяло практически ничего. Классный любовник и жаркие ночи это не есть предел моих мечтаний. Нет, Серега, конечно, был очень добрый нежный и внимательный. Он любил меня, да. Проблема была в том, что я не любила его. А любви хотелось. Очень!
Свои мысли я озвучила ему, поскольку терпеть не могу вранья, экивоков и бесполезных расшаркиваний. Он прекрасно знал мою прямолинейность, все понял как надо и мы расстались без сцен, скандалов и битья посуды. И даже остались друзьями. Первой к кому он притащил знакомиться свою будущую жену, была я. Сейчас, Сергей был счастлив. У него прекрасная супруга и прелестная дочка. Я же по — прежнему в гордом одиночестве.
— Хорош дрыхнуть, — ухмыльнулся Серега, — все Небесное Царство проспишь. Летучка кончилась, пошли в отделение.
Я поднялась с неудобного кресла, уцепила его под руку, и мы бодро потопали в сторону родимой реанимации.
В отделении, он потащил меня к себе в кабинет.
— Пошли, я кофе сварил. А то уснешь за рулем.
Сил сопротивляться и отказываться, у меня просто не было, и я поплелась следом.
