Политические мыслители

У Аристотеля, так же как у Платона, мир представляется сочетанием противоположных начал, но эти начала получают у него другое название. Вместо идей и материи, он принимает категории материи и формы или, что то же самое, возможности (???????) и действительности, или деятельности (????????). У Платона идеи являлись как особые, мыслимые образцы вещей, заключающиеся в божественном разуме; Аристотель отвергает эту гипотезу. Сущность вещей, говорит он, не может быть от них отделена. Мыслимый образ не может быть и источником движения; надо предполагать здесь другое движущее начало. Утверждать же просто, что вещи причастны вечным идеям, не что иное, как пустословие и поэтическая метафора, ибо способ сочетания остается непонятным¹⁷. Чтобы дойти до истинной сущности вещей, надо искать ее в них самих, разлагая их на составные части. Аристотель принимает четыре основных начала бытия: сущность, или форму, материю, начало движения и конечную цель¹⁸. Это, в своеобразном виде, те самые начала, которые составляют исходные точки всех философских систем. Но у него все они сводятся к двум главным, ибо цель, высшее начало, состоит в осуществлении разумной сущности или формы, или в переводе материи в форму, а начало движения не что иное, как стремление к цели. Весь мир слагается, таким образом, из материи и формы. Первая есть безразличный элемент, заключающий в себе возможность бесконечно разнообразных и противоположных определений; вто-

С. 22

рая, напротив, есть сама действительность вещей, то определение, которое составляет истинную их сущность. Получая форму, материя из безразличного состояния, из возможности, переходит в действительность. Так, например, медь, как материя, заключает в себе возможность статуи, но вместе с тем и всякой другой формы; когда же она получает форму статуи, она из возможной статуи переходит в действительную. Но в этом примере форма является как нечто внешнее для материи: она сперва существует отдельно, в мысли художника, как конечная цель его деятельности, и затем уже сообщается материи. В произведениях же природы, в отличие от произведений искусства, и всего яснее в органических телах, форма является присущей самой материи. Это – та же идея, но как внутренняя цель, которая собственной деятельностью выводит вещи из скрытого, возможного состояния, дает им жизнь, слаживает все части и приводит их к единству. Таким образом, материя и форма составляют противоположные определения единой сущности: то, что в материи заключается как возможное, в форме является как действительное. Существо формы есть деятельность, и цель этой деятельности состоит в осуществлении самой формы, то есть в постепенном возведении материи к форме, или в переводе возможного в действительное. Отсюда целый ряд произведений, представляющих сочетания противоположных элементов и образующих мир природы и мир духа. В человеке господство формы выражается в мысли, которая есть сознание формы или разумной сущности вещей. Но высшее проявление формы есть мысль, отрешенная от всякой материи, чистая мысль или чистая деятельность, мышление о мышлении. Это и есть Божество, конечная цель всего сущего, к которому все стремится, неподвижный двигатель вселенной.

Таким образом, в этой системе мысль является как живое, деятельное начало, разлитое повсюду, одухотворяющее материю, дающее вещам определенное бытие и, наконец, возводящее все к высшему единству, к конечной цели творения, к чистому самосознанию духа.

Среди этих форм, в которых выражается деятельность мысли, государство, как у Платона, занимает высшее место в области человеческих отношений, ибо оно представляет высшее осуществление человеческих целей. Но между тем как Платон требовал от государства полнейшего единства, считая другие

С. 23

формы отклонением от идеала, Аристотель прямо становится на ту точку зрения, которую великий его учитель развивал в разговоре о Законах. Вместо возможно большего единства, он ищет наилучшего сочетания противоположностей. И здесь он не увлекается мечтами об идеальном построении общества, но постоянно соображается с действительностью, стараясь точнее определить различные существующие формы государственного быта, постигнуть их сущность и показать, что ведет их к добру или гибели.

Политика Аристотеля – самое замечательное из всех политических сочинений, которые когда-либо являлись в свете. Это единственное, которое соединяет в себе высшие философские взгляды с глубоким и многосторонним пониманием действительности. В нем, с одной стороны, развивается философское существо государства и излагаются те начала, на которых оно зиждется, с другой, указываются и чисто практические задачи политики. Исследование не ограничивается какой-либо одной политической формой, а одинаково простирается на все, как хорошие, так и дурные. Одним словом, это единственное сочинение вместе философское, юридическое и политическое.

Для Аристотеля, так же как и для Платона, государство представляет высшее единство всей человеческой жизни. Преобладающее в нем начало есть цель, к которой оно ведет человека. Эта точка зрения оказывается уже с первых строк. Город, или государство (?????), говорит Аристотель, есть известный союз людей; но всякий союз существует для какой-нибудь цели, для известного блага. Важнейшее, высшее благо, какое может иметь в виду человек, будет целью высшего союза, заключающего в себе остальные. Это и есть союз политический, или государство. Поэтому государственная власть существенно отличается от частной, от власти отца семейства или господина. В этом легко убедиться, взглянув на способ происхождения политического тела. Государство происходит и составляется из других союзов. Прежде всего, из соединения мужа с женой и господина с рабами образуется дом; затем, отдельные дома соединяются в села; наконец, из известного количества сел, имеющих вкупе все нужное для самобытного существования (?????????), возникает государство, которое есть совершенный союз людей для жизни совершенной и самобытной. Все частные цели входят, таким образом, в общую цель;