там, за лесной речушкой.
Подул теплый и влажный ветер. Солнце поднялось выше и пригревало южный склон холма, по которому они медленно и устало поднимались. Километрах в двух показалось село. Но Туман свернул влево на запорошенную тропинку. Вячеслав подождал чуть отставших пограничников и, когда те приблизились, обратился к одному из них:
— Вот что, Андрей. Беги в деревню, позвони в отряд. Если удастся, передай: не доходя такого-то села (узнай название), свернули влево. Двигаемся пока по тропинке на юго-запад. Собака временами теряет след. Ясно?
— Ясно, товарищ старшина.
Дунаев крикнул ему вдогонку:
— Позвонишь, догоняй!
После полудня исчезли последние остатки запаха. На пути попался хутор. Дунаев постучал в окно. На крыльцо выбежал мальчонка лет двенадцати.
— Чего вам, дядя?
— Как тебя зовут?
— Ян.
— Скажи, Ян, не проходил здесь незнакомый дядя?
— Я не видел. Я на лыжах катался.
— Где?
— А вон там, с горки.
— Был на горке и никого не видел… — с упреком произнес Дунаев. — Дома кто-нибудь есть?
— Есть. Мама и дедушка.
Они переступили порог все, в том числе и Туман. Работа по следу в течение многих часов утомила собаку. Вячеслав разрешил ей лечь возле лавки. Пока Туман дремал, пограничники разговаривали с женщиной и седым, как лунь, дедом. «Рады бы помочь, но чего не видели, того не видели. Никто здесь не проходил. А может, проходил, да просмотрели».
— Вставай, Туман, пора идти.
Минут через тридцать их нагнал Андрей.
— Позвонил?
— Да.
— Что говорят?
— Высылают оперативную группу. Со свежими собаками.
— Сюда?
— И сюда, и навстречу. В общем, по всему району.
— Это хорошо.
Вечерело. Южный ветер сменился северным, холодным и колючим. Он подморозил оттаявшую было дорогу, она захрустела под ногами.
Туман до самой ночи так и не взял следа. Видимо, запах окончательно улетучился. А может, собака устала настолько, что притупилось чутье.
Когда совсем стемнело, подошли к хутору. Хозяин дома угостил медом, попробовал поднести по стакану медовухи, но старшина сказал:
— Нельзя, товарищ, служба.
К восходу солнца пограничники были готовы отправиться в путь.
В следующем хуторе поджидала удача. Школьница Нюра, оказывается, видела вчера вечером какого- то дядю. Шел вот там, вдоль опушки. Они, торопясь, направились к лесу. Возле самой опушки Туман нагнул голову, внюхиваясь в снег. Фыркнул, ощерился, дернул поводок. «Он прошел здесь поздно вечером или уже ночью, — решил Слава, торопливо шагая за Туманом. — Сегодня мы постараемся нагнать. Никуда не уйдет».
Неожиданно налетел ветер и пошел сильный снег. В глазах замельтешило. Теперь уже шли по узкой звериной тропе. Впереди и по сторонам ухали под ветром деревья, кругом раздавался треск. Туман двигался вперед, низко наклонив голову и принюхиваясь к следам, уже не видным на снегу. Он, казалось, не обращал внимания на ураган. Только когда отлетевшая ветка ударила его, он жалобно взвизгнул и прижался к ногам хозяина.
К вечеру вышли на дорогу. Дунаев не сомневался: то же самое сделал, только раньше, нарушитель. Шагать все время звериной тропой он не мог.
Сумерки сгущались. Туман поднял голову и стал дышать глубоко и сильно. Он учуял еле слышный запах жилья, дернул поводок, дернул совсем не так, как если бы учуял след. Дернул тихо-тихо, будто хотел сказать: «А не заглянуть ли на хутор, хозяин. Хутор в той вон стороне». Хозяин не возражал. Не подавая никаких команд, он лишь кивнул слегка головой — этого было достаточно. Собака, словно уставшая и продрогшая лошадь, возвращающаяся к дому, резко побежала на запах жилья.
Они передохнули на хуторе всего часа три. Хозяин дома, работник совхозной пилорамы, проводил пограничников до ворот. На площадке сказал:
— Пройдете вон до той рощицы, — он показал рукой, — увидите направо охотничью избушку.
Еще издали они заметили: над избушкой курится дымок. Неужели? Но в избушке мог заночевать обычный охотник. Не доходя с километр, Туман рванул так, что чуть было не выдернул поводок. Он заметался, шерсть на загривке встала дыбом.
Он! И след свежий. Собака рвалась и возбужденно повизгивала. Дунаев еле поспевал за ней. Следом, отстав метров на двадцать, бежали со взведенными курками автоматов Башир с Андреем. Неподалеку от избушки остановились, прислушиваясь. Внутри было тихо. Вячеслав распахнул дверь и отскочил в сторону. Ни звука… Пустил собаку. Он ожидал шума борьбы, но ничего этого не было.
Пригнулся и перешагнул порог. В избушке царил полумрак. Включил электрический фонарик, увидел Тумана, хозяйничавшего на нарах. Собака разгребала лапами старую, слежавшуюся солому. Вот она схватила что-то зубами и подала хозяину. Тряпка, что ли? Вячеслав направил луч света. Ага, портянка. Да еще с пятнами крови. Натер субчик ногу. Тем лучше. Времени на раздумья не оставалось. Да и размышлять тут нечего. Враг был здесь недавно, грелся у железной печки.
Туман, по-прежнему возбужденно повизгивая, побежал вниз по тропинке. Пограничники устремились за ним.
Солнечные лучи упали на вершины деревьев. Стало просторнее. Четверо поднялись на горку, остановились передохнуть. И не столько передохнуть, как осмотреться. За перелеском виднелось село. Черная точка медленно отделилась от леса и поползла к деревне.
Он или нет? Они побежали по узкой проселочной дороге. Туман всячески старался освободиться, но Вячеслав ни на секунду не выпускал из рук поводка. Кое-где виднелись следы. Человек прихрамывал на правую ногу. Это было видно.
Пограничники нагоняли человека. Он ли это? Старшина снова поднес к глазам бинокль, увидел в окулярах коренастую фигуру с рюкзаком за плечами. Вот он обернулся, втянул голову в плечи, ускорил шаг. Надо полагать, заметил погоню с собакой. Вильнул было в сторону леса, тут же снова кинулся на дорогу и побежал. Из леса выходили люди.
Что это погоня, Ашпин почти не сомневался, но в глубине души все еще светился лучик надежды. Да, трое с собакой. А может, не пограничники? Охотники. Или местные жители. Гадай, не гадай, а поспешать надо. И он торопливо шагал по тропинке. Минут через двадцать она вывела его на лесную дорогу. Мозоль на правой ноге мешала бежать, но он старался не замечать боли. Обернувшись и увидев в бинокль, как побежали те трое, побежали не от него, а к нему, с автоматами и с собакой впереди, он окончательно убедился — погоня. Решил нырнуть в кусты, оторваться от пограничников, а если не удастся, перестрелять их. Свернул в сторону, но увидел выходящую из леса вторую группу пограничников, и тоже с собакой.
«Будьте вы прокляты!» Несколько секунд он затравленно озирался. «Дать бой здесь? Укрытия никакого. Укокошат. Сдаться? Нет уж, не ждите! Мы еще сумеем постоять за себя и отправим на тот свет эту парочку вместе с паршивым псом…»
Решил укрыться на хуторе. Тот был уже совсем близко, и Ашпин бросился со всех ног. Пограничники, находившиеся километрах в двух, не рискнули спустить собак — нарушитель мог, подпустив поближе,
