И вдруг пёс выскочил из своей конуры и вытащил оттуда Алёшку, который крепко, обеими руками держал его за хвост. Пират выскочил как ошпаренный, и морда у него при этом была ужасно сконфуженная.
Алёшкин папа рванулся было к сыну, но товарищи его удержали.
— Раз уж пёс не искусал малыша сразу, то теперь нечего бояться, — сказали они ему.
А Пират в это время лапой подгрёб Алёшку поближе к себе и стал обнюхивать.
Пёс обнюхивал Алёшку долго. Мальчишке это понравилось, и он стал ловить собаку за чёрный влажный нос. Пират отворачивал морду и тихонько рычал. Добродушно, как будто в шутку. Потом он ещё раз обнюхал Алёшку и облизал ему мордашку. После этого Пират улёгся поудобнее прямо на снег, а Алёшка устроился у него между передними лапами.
— Молодец Пират! Умная, хорошая собака, — сказали тут все.
А Алёшкин папа подошёл и даже погладил Пирата. И ещё почесал его за ухом. Пёс прижал уши и зажмурился от удовольствия. Он очень любил, когда ему чесали за ухом. Как всё равно кошка.
Но за Пиратом и Алёшкой наблюдали не только полярники. Заинтересовались и упряжные собаки. Они смотрели на малыша злыми глазами. Им не нравилось, что он пришёл туда, где они жили. Одна собака хотела даже подойти поближе. Наверно, решила, что Пират только по ошибке не кусает Алёшку.
Но как только собака приблизилась, Пират повернул к ней голову и зарычал. Это он предупреждал собаку, чтобы не подходила ближе.
Но собака не послушалась. Припав к земле, она медленно ползла вперёд и тоже рычала. Тогда Пират вскочил, заслонил Алёшку, оскалил огромные клыки и злобно рявкнул. Шерсть у него на загривке поднялась дыбом, а в глазах зажглись злые зелёные огоньки. Собака трусливо поджала хвост и пошла назад. Она поняла, что ей не поздоровится.
Пират несколько минут следил за ней и глухо ворчал. Потом он опять лёг около Алёшки и снова лизнул его прямо в курносый нос. Как будто сказал по-своему: «Не бойся, малыш. Я не дам тебя в обиду».
И Алёшка, кажется, понял, что ему хотел сказать Пират. Он обнял Пирата за шею и доверчиво прижался к нему.
Полярники увидели, что Пират подружился с Алёшкой, и успокоились. Перестал волноваться и Алёшкин папа. Люди снова взялись за ломы и лопаты и продолжали работать.
Так началась дружба
В это время из дома, где жили полярники, вышла Алёшкина мама.
— Мужчины! — закричала она. — Мойте руки и идите обедать! Суп уже на столе.
А ей тоже все сразу закричали, чтобы она сама сюда шла. И чтобы посмотрела, как Пират подружился с Алёшкой.
Мама всплеснула руками:
— Боже мой, какой ужас! Это же совершенно дикая собака, она сейчас искусает ребёнка.
А в это время Пират снова лизнул Алёшку.
— Нет, это совершенно немыслимо! — опять закричала мама. — Какая гадость, у собаки безусловно есть глисты… — И мама стала тут всем говорить: — Как не стыдно! Взрослые люди, а не можете пять минут посмотреть за мальчиком! Пустили его к какой-то собаке с глистами, и вообще кругом сплошная грязь. Просто немыслимая грязь!…
Ну, откуда, скажите, знала мама, что у Пирата есть глисты? И почему взрослым кажется, что всё вокруг — грязь? В самом деле, земля — грязь, камни — грязь, и даже бочка, где живёт Пират, тоже, оказывается, грязь. И никуда нельзя ходить, и ничего нельзя трогать.
«Трудно человеку жить на свете!» — подумал Алёшка.
Тут мама хотела забрать сына от Пирата. Но пёс снова загородил Алёшку, оскалил зубы и так посмотрел на маму, что ей почему-то расхотелось подходить.
— Безобразие! — сказала мама. — Я же говорила, что это дикий зверь, а не собака.
Папа засмеялся.
— Правильно! — сказал он. — Это тигр. Или даже лев.
Но мама не была сейчас расположена к шуткам.
— Немедленно забери ребёнка! — велела она.
На папу пёс не рычал. Только скулил тихонько. Папа ещё раз погладил Пирата, взял Алёшку за руку и сказал:
— Пошли, сынок.
А Пират схватил зубами Алёшкин меховой комбинезон и не пускал. Он не сильно схватил, а как будто играл. И делал вид, что сердится.
Алёшке тоже не хотелось уходить, но папа совсем строго сказал:
— А-лек-сей!
И тогда Алёшка послушался и пошёл. Он знал, что когда папа так говорит, то лучше не спорить.
И тут все пошли обедать.
Всё пополам
Зимовщики на своей полярной станции обедают все вместе в комнате, где большой длинный стол. Такая комната везде называется «столовая», а на Севере говорят «кают-компания». Как на корабле.
А вообще это просто большая комната. Самая обыкновенная. Только на полу вместо ковра — огромная шкура белого медведя. И морда у него прямо как живая — пасть раскрыта, зубы оскалены, — даже страшно в комнату войти. Разумеется, тому, кто не привык.
Когда обедали, мама спросила:
— Алёша, почему ты ешь без хлеба?
— А я его с собой возьму, — ответил Алёшка. — Пирату. — И посмотрел на папу.
А мама тогда сказала:
— Ну вот, начинается! Теперь ребёнок будет голодать.
Механик дядя Миша погладил Алёшку по голове.
— Ты ешь, Шпунтик. Хлеб потом возьмёшь для Пирата. Тебе Степаныч даст.
Степаныч — это повар на полярной станции. Он уже старенький и очень добрый. А чтобы об этом никто не догадался, он вечно хмурится и ворчит. Но всё равно Алёшка его не боится.
Когда обед кончился, Алёшка взял у Степаныча большущий кусок хлеба и вышел на улицу. И Пират сразу к нему побежал. Прямо изо всех сил. Подбежал, остановился и хвостом завилял. Он просто стоял и смотрел. А Алёшка ему хлеб протянул:
— На, Пират! Ешь на здоровье.
Пират был очень солидный пёс. Он не стал вырывать из рук. Он осторожно обнюхал хлеб, тихонько взял его зубами и положил на землю. Потом зажал хлеб передними лапами, прямо как руками. Он один только раз амкнул и сразу весь кусок съел. Потом облизнулся и потрогал Алёшку в щёку влажным носом. Как будто сказал «спасибо». А Алёшка сказал по-настоящему:
— Пожалуйста! И засмеялся.
Так Алёшка окончательно подружился с Пиратом.
— Мы теперь всегда с тобой будем напополам делиться, — сказал он псу. — Потому что мы друзья, а у друзей всё пополам.
