— Ты заметил, что сам Демон, и одежда, и даже цветы как будто из мозаики составлены?
— А, брось! — отмахнулся Женька. — Я изучал ножки своей невесты. Влип, как щепка в асфальт...
— У Врубеля облака и те самоцветами кажутся... Будто вся жлзнь в каменном мире. Не знал, что Врубель такой... Еще раз пойду с Надей. И почитать о художнике хочется. Задел он меня...
— Хватит тебе бормотать! — Женька критически оглядел складки своих белых брюк, что-то там сбил щелчком. — Я на такое дело иду, а ты! Может, сегодня моя судьба решится, может, сразу и предложение сделаю: иыходи за меня, и все. >1 на всякий случай,—Женька похлопал себя по карману,— газетные вырезки прихватил, где про меня... Может, показать придется. Да за такую русалку умереть не жалко, не то что личную свободу потерять...
— Женя. — Алексей приостановился. — Ты ни разу о матери не вспомнил...
— Ее же нет! Она была... А теперь ничего от нее не осталось, это же не она, не человек, а то* что осталось... А может, уже ничего не осталось.
— Но ты какой-то...
— Не кричу вслух? А я не люблю кричать о таком! У меня все вот тут... — Он рез<о ударил себя кулаком в грудь. — Не хотел говорить, но раз ты начал... Снится она мне каждый день... Ласкает меня, жалеет, а я плачу, во сне плачу, утром подушка мокрая, не поверишь? Виноват перед ней, думал, она вечная... Не надо про нее, лучше б ты не начинал этого разговора, не трави душу! Я и так... сам себя травлю.
У двери квартиры, которую назвала Виктория, они остановились. Женька одернул пиджак, пригладил и без того тщательно причесанные волосы, поерзал плечами, спиной, будто чесался, и, робко глянув на Алексея, нажал кнопку звонка.
Дверь им открыл пожилой человек в халате.
— Нас Виктория пригласила,— сказал Женька и выступил вперед.— Адрес дала. Ее рукой написан. Вот...
— A-а, пожалуйста, она звонила, входите. — Человек в халате посторонился, пропуская их в переднюю. — Пожалуйста... Я сам хотел заглянуть в управление строительства. Этот дом, кажется, вы строили?
— Виктория позвонила? — спросил Женька.
— Да, да. Значит, мы имеем честь жить в доме, который вы для нас построили, верно?
— Вот именно! — весело подтвердил Женька. — Собственноручно! — Он поднял руки, потер ладони. — А теперь мы занимаемся новым кварталом застройки.
— Хорошо, хорошо, пожалуйста, сюда! — Хозяин квартиры толкнул дверь кухни.
Алексей вошел туда первым и ойкнул — ударился головой о притолоку.
— Ar;i! — весело откликнулся отец Виктории.— Есть одна шишка на голове бородатого строителя! Так вам и надо — не стройте для людей курятники! — Он заглянул в комнату, кого-то спросил: — С чего начнем?
В переднюю вышла полная женщина точно в таком же халате, как хозяин квартиры,— длинном, махровом, цветастом. Она кивнула пришедшим и пальцем ткнула в стену кухни над краном. Добросовестно начищенный кран насмешливо сверкал медью среди цементных нашлепок, побитого кафеля и потеков от краски.
— И это называется законченной работой? — спросил хозяин квартиры, заглядывая Женьке в лицо.— А паркет? Месяца не живем, а он повыскакивал уже, ремонт нужен. Что ж это вы так небрежно? Снаружи — дом как дом, а внутри? Сюда смотрите... — Он вошел в столовую, закрыл за собой двери, и через минуту все увидели, как из-под двери в прихожую пролезает книга толщиной в ладонь.
— При чем тут мы? — сконфузился Женька. — Наше дело фундаменты...
— Но вы же сами сказали, что дом этот строили именно вы!
— Мало ли чего мы строим! — огрызнулся Женька.— Основное наше дело — фундаменты.
— А где же виноватого искать? Нет, дорогие товарищи строители, тут и ваше наплевательское отношение к своим обязанностям, к людям, для которых вы строите свои «шедевры»!
— Вы так считаете? — многозначительно произнес Женька, и его глаза превратились в щелочки.
— Представьте.
— А кто стоял над нашей душой, торопил, кто ордер из рук вырывал и клялся самостоятельно подкрасить что-то, подправить, а? «Все сделаем, доделаем, только ордерок поскорее, пустите нас в новый дом!»
— Позвольте! — хозяин квартиры шагнул вперед.
— Не позволю! — Женька шагнул ему навстречу. Они оказались носом к носу.
— То есть как? — возмутился хозяин.
— А вот так! — отрезал Женька.
Алексей поспешил вмешаться:
— Погоди, Евгений, ты видишь, сколько тут недоделок, небрежность. Наспех сделано. Позовите, пожалуйста, Викторию.
— Викторию? — переспросил хозяин квартиры. — Она не живет здесь. Они с мужем остались в старой квартире, там тепло, три комнаты. У них двое ребятишек...
Женька вылетел на лестничную площадку, сбежал вниз и там уже набросился на Алексея:
— Ты чего его под защиту взял?! Ишь, барин какой! В бабский халат вырядился и ну права качать!
— А ты бы въехал в такую квартиру?
Женька не ответил.
— Молодец, Виктория,— сказал Алексей. — Заставила тебя расплатиться за вранье. Расхвастался: «Я строил! Собственноручно!» Зато ты теперь знаешь, как реагируют новоселы на «тяп- ляпы»!
— Вот стерва. На посмешище выставила... Как дурак оплеванный!
— Сам напросился. Я не хочу тебя учить, ты сам больше меня знаешь, я уже успел кое-чему у тебя научиться. Но если б каждый из нас, делая что-то для других, примерял сначала к себе...
— Катись ты знаешь куда со своей моралью! — оборвал Женька. — Меня спровоцировали! Я лопнуть готов от злости, а ты критиканством занялся! Первая такая баба попалась, холера, обкрутила вокруг пальца как собственную волосину. На что мне такая роскошная жизнь?
— Здорово тебя девушка проучила! Нашла способ, как навсегда отшить.
Вид у Женьки был смешной и жалкий, казалось, он вот-вот заплачет, как ребенок, у которого отняли новую игрушку.
Алексей протянул ему конфету.
Женька, не глядя, развернул ее, сунул в рот и тут же с чувством выплюнул себе под ноги, будто вместо конфеты ему перец подсунули.
— Ничего, нас не так-то просто из седла вышибить! У нас есть кое-что в запасе. Айда на почту!
— Что ты забыл там?
— Телеграмму Ладушке пошлю, пускай приедет. Женюсь! Хватит мне холостяковать. Я тебе рассказывал: в отпуске с одной Ладушкой познакомился, девчонка — что надо! Я, подлец, наобещал ей кучу восторгов... Русалка виновата — на глаза попалась, чтоб черти на сковороде в аду ее зажарили! Идем на почту, вызову Ладушку, женюсь с ходу, хватит бобыльничать! На что мне такая роскошная жизнь?! А
