листья Иванчая, добавив несколько пригоршней переспелой малины и не до конца поспевшей брусники. Айна за это время смастерила из бересты, надранной Иваном со ствола ближайшей берёзы, шесть прямоугольных стаканчиков, которые почти не протекали.
Во время позднего ужина никто из путешественников на отсутствие аппетита не жаловался.
— Как всё удачно сложилось! — сообщил УховБезухов. — Блины были совершенно пресные. Но если в них заворачивать солёную икру нерки, то получается просто божественно! Спасибо, Александр Данилович! Каждый день готов питаться такой вкуснятиной!
— Не торопился бы ты, подполковник, со скоропалительными обещаниями! — невесело усмехнувшись, посоветовал Егор. — Наши верные соратники — во главе с адмиралом Людвигом Лаудрупом — подойдут только недели через дветри. За это время тебе от блинов с икрой уже будет, извини, подташнивать! Больше у нас ничего нет…
— Совсем ничего?
— Можно будет какнибудь сварить грибной супчик, используя вместо соли ту же рыбью икру. Можно наловить свежей рыбы, благо в полях моей треуголки имеются ещё два рыболовных крючка…
Егор потерянно замолчал на полуслове и машинально поднёс ладонь правой руке к голове.
«Надо же, шляпато — на месте!», — удивлённо оповестил внутренний голос. — «Да, местное торнадо — та ещё штуковина: тяжеленный пистолет вытащило изза пояса, а разношенную треуголку не тронуло…».
Вскоре он поднялся на ноги и объявил:
— Всё, дорогие соратники, ложимся спать! Выплываем завтра на рассвете, до Клондайка совсем уже недалеко…
Шлюпка уверенно продвигалась вдоль правого берега Юкона, метрах в двадцатитридцати от берега. Егор поморщился, зло сплюнул за борт и поделился с Ванькой Уховым своим недовольством:
— После недавнего ливня вода во всех притоках Юкона стала одинакового цвета: беспросветно грязнобежевого. Как же мы теперь узнаем — какая из этих речек является вожделенным Клондайком?
— А много у Юкона — в этих местах — имеется правых притоков?
— Не особенно. Лососевая река, Индианка, Эльдорадо, Хункер, Клондайк…
«Потревожим нашу общую память!», — предложил никогда неунывающий внутренний голос. — «Итак, где располагался в двадцатом и двадцать первом веках город Доусонсити? Эээ…. Кажется, на обширной и каменистой террасе, расположенной между местом впадения в Юкон чистых вод Клондайка и так называемой Лосиной горой. Вон же — каменистая терраса, прямо по курсу! Воспользуйсяка, братец, своей подзорной трубой! Что мы с тобой видим? Так, впадающая в Юкон неширокая река, обширная каменистая терраса, покатая гора…. А кто это бродит по склону горы? Правильно, две лосихи с лосятами!
— Ребята, пристаём к берегу! — приказал Егор крепостным, сидящим на вёслах. — Посередине между этой горой и той речкой…
Первыми на низкий берег выскочили Айна и Вупи. Девушке, очевидно, приспичило по малой нужде, а волчица поспешила за своей хозяйкой, наверное, просто так, за компанию. Мужчины тем временем вытащили нос шлюпки на прибрежную косу, разгрузили скудный багаж, который состоял из скатанной в рулон парусины палатки, составных частей индейского вигвама, початого бочонка с икрой нерки, мешка с ржаной мукой, мятого медного казанка и старой бронзовой сковороды.
— Да, совсем негусто, — пробормотал себе под нос Егор.
Айна, вернувшаяся через несколько минут на берег Юкона, была чемто обеспокоена, волчица же жалась к её ногам с недовольным и брезгливым видом.
— Что случилось? — бросился Иван навстречу жене.
— Плохое место! — взволнованно сообщила девушка. — Здесь — Чёрные Тени. Очень злые. Надо уходить отсюда. Очень быстро…
— Но, почему? — спросил Егор.
— Сами — смотреть. Вместе с Ваней. Всё поймёте…
Шедший первым Иван неожиданно остановился, удивлённо развёл руки в стороны и громко воскликнул:
— Надо же, Александр Данилович! Ёлочки мои зелёные! У нас в России я такого не видел никогда! Да и не слышал…
— Чудны дела твои, Господи! — поддержал подчинённого Егор.
Перед ними раскинулось бескрайнее мухоморное «море». Яркокрасные — в крупный белый горох — грибы были повсюду: между деревьями и кустами, их приметные шляпки выглядывали из густых зарослей папоротника и из кустов черничника. Но особенно поражали размеры этих ядовитых грибов: диаметр отдельных экземпляров превышал метр, а высотой некоторые мухоморы только совсем немного не доходили Егору до пояса.
— И воздух здесь какойто спёртый и очень, эээ…, опасный! — Ванька недовольно покрутил носом. — Может, командир, послушаемся мою прозорливую супругу и сменим место — для стационарного поселения — на более весёлое?
На речном берегу Егор объявил:
— Перемещаемся ниже по течению Юкона. Осмотрим правый берег Клондайка, если понравится, то встанем лагерем там.
«Что же, братец, тебе уже не впервой — города переносить на новые места», — вяло прокомментировал это решение усталый внутренний голос — «Питербурх — твоими стараниями — заложили не на островах невского устья, а западнее — на сорок километров. Теперь вот и Доусон, похоже, переместится ниже по течению Юкона — километров так на двенадцатьпятнадцать. Подумаешь, ничего необычного…».
На правом берегу Клондайка было спокойно и уютно: никаких тебе гигантских мухоморов, высокое и почти ровное плато, поросшее отдельно стоящими соснами, кустиками вереска, светлозелёным мхом и белыми грибами. Местами попадались огромные, напоминающие крестьянские избы валуны, покрытые разноцветными лишайниками.
— Сколько белых грибов, мать его! — тут же заявил невыдержанный Ухов. — Никогда не видел такого! Отличное место! Очень напоминает русский бор…
— Хорошее место, — невозмутимо поддержала мужа Айна. — Высокое. Весной большая вода не доставать. Пахнет хорошо. Здесь живут только Светлые Тени.
— Грыы! — согласилась с хозяйкой волчица Вупи.
Путешественники вытащили шлюпку на берег, разгрузили её и занялись обустройством походного лагеря.
«Закладкой нового города, чего уж там!», — торжественно поправил бюрократически настроенный внутренний голос. — «Легендарного — Доусонсити…».
Они слаженно установили палатку и индейский вигвам, на скорую руку смастерили просторный навес (с земляной крышей) для хранения — на случай сильных и долгих дождей — сухих дров и бересты.
Егор — с помощью линз подзорной трубы — занимался разжиганием костра, когда сзади послышался какойто странный «бряк»: от берега Клондайка подходил Ванька Ухов, осторожно держа на вытянутых руках медный казанок, заполненный речной водой.
— Ты что же, водицы начерпал прямо с галькой? — недовольно спросил Егор. — Слышишь, камушки перекатываются в посудине? Тоже мне, деятель неаккуратный!
— Извини, Данилыч, сейчас принесу новой! — Иван, не споря, выплеснул из казанка воду на большой белый гриб, заинтересованно уставился на чтото, присел на корточки и позвал — непривычно сдавленным голосом: — Александр Данилович, подойдика сюда! Какая интересная штуковина!
Егор подошёл, нагнулся и невольно ахнул: на широкой, тёмнокоричневой шляпке гриба лежал очень симпатичный, бугристый и светложёлтый камушек, слегка напоминавший маленького лягушонка…
