воде. Для пигмейских стрел полкилометра станет непреодолимым препятствием, но превратит беглецов в реальную мишень для вооруженных приличными винчестерами охотников. И наверняка на такой дистанции приказ «Брать живым!» перестанет работать.
– К берегу! – Сергей яростно загреб к рощице вздымающихся по левый «борт» то ли пальм, то ли баобабов.
– Там же!.. – заерзал Витась, и чуть не заработал от Сергея тычок в зубы.
– Без сопливых скользко. К берегу! Прорвемся!!!
Черпая сапогами прибрежный ил вперемешку с пиявками и лихорадочно впутываясь в лямки рюкзаков, они высадились. Витась нечаянно утопил в грязи трофейный револьвер.
– Пусть думают, что мы отправились к пигмеям! – Лотта попыталась столкнуть надежно запутавшийся в прибрежных водорослях плот.
– Брось, девочка, кого ты хочешь обмануть? Охотников? – Сергей хлопнул ее по заду, – Сейчас нас спасет только скорость. Бегом от сюда!
И они побежали гуськом, как десантники в бравых отечественных фильмах. Бана первой, Пепел замыкающим, а окружающие деревья тут же растопырили колючки, чтоб беглецам жизнь медом не казалась. Но последнее огнестрельное оружие группы – ружье – Сергей не выбросил.
Иные малорослые искривленные деревья были украшены пучками орхидей, спускавшихся по их коре наподобие розовых цветочных водопадов. Среди других ветвей виднелись серые, слепленные из грязи гнезда термитов. Из одного такого гнезда при приближении беглецов выпорхнула пара длиннохвостых стрижей и с хриплыми криками растаяла в свинцовом небе. С противным визгом с дороги убралась дикая свинья. Поглубже в джунглях дико завизжала еще какая-то тварь, хотя это могла оказаться и вполне безобидная обезьяна.
Деревья стали реже и приземистее, с ближайшего вдруг вспорхнула стая синих крупных птиц, расселась по округе и беспокойно загалдела.
– Пять минут передохнуть, – еле пошевелил заплетающимся от усталости языком Сергей.
– Больше не могу! – упала на травяной горб Лотта.
– Если не можешь, то упади рядом, а не здесь, ты в муравейнике, – злорадно прокомментировала тоже еле держащаяся на ногах негритянка.
Лотта на карачках отползла от потревоженного дома насекомых.
– Тихо, – шикнул Сергей.
Отчетливый выстрел раздался уже не сзади, а спереди беглецов.
– У плохих белых людей, которые за нами гнались, винтовки говорят иначе, – подсказала Сергею Бана, лицо которой сразу же стало злым и серьезным.
– Может быть, я сгоняю на разведку? – без особого энтузиазма предложил Витась.
– Поскольку им нужен только я, тебя без меня они просто пристрелят, – отчеканил Сергей, – Все пойдем, но осторожно.
Хотелось осторожно, а получалось, как всегда. Птицы, стоило им заметить крадущуюся четверку, тут же поднимали дикий свист. А Лотта нет-нет, да и умудрялась наступить на сухую ветку. Поэтому, когда они выбрались на поляну, Сергей сначала не поверил своим глазам – их никто не дожидался в засаде.
С одного краю более-менее ровной травяной площадки перед большой настежь распахнутой палаткой чуть курился забытый костерок, хорошо еще, против пожара окопанный по кругу. Рядом несколько жирных мух кружилось над пустыми консервными банками. Под натянутым между деревьями тентом на раскладном пластиковом столе отражала гранями пасмурное небо початая бутылка виски. И самое главное, здесь же стоял открытый джип, выкрашенный в тот зелено-желтый цвет, который сам собой рождал на языке вкусное слово «сафари». И никого...
– А палаточка-то фирмы «Джеральд», с электроподогревом, кондишеном и прочими прибамбасами. Тысяч двадцать зелеными стоит. У меня, наверное, никогда такой не будет, – завистливо хмыкнул белорус.
– Думаете, эти люди согласятся нам помочь бесплатно? – с сомнением пробормотала белокурая скандинавка.
В более цивилизованной обстановке и не имея на хвосте банду головорезов, Пепел предпочел бы все же свести знакомство с хозяевами джипа. Но сейчас, по закону военного времени, цыкнул на Витася, заворожено двинувшегося в сторону виски, и через бортик перебрался на заднее сидение. Угонять чужую машину не хотелось, аж скулы сводило. А что делать?
– Я поведу! – топнула ножкой Лотта, – Я умею здорово водить.
– Может быть, я и правильно не столкнула тебя в гнилую воду, – сквозь зубы проворчала Бана, устраиваясь рядом с Пеплом.
– А если это полицейский джип? – прыгнул на правое переднее сидение Витась. – Вдруг это какой- нибудь «зеленый патруль»? Вдруг они на браконьеров охотятся?
– Охотятся – их и получат. У нас на хвосте толпа стопроцентных браконьеров, – отчеканил Пепел, – Лотта, надеюсь, ты помнишь, что, начиная с Камеруна в Африке левостороннее движение?
Джип взревел, неловко перевалился через очередное трухлявое бревно и газанул, набирая скорость среди разбегающихся в стороны деревьев.
Грузовики, вздымая непроглядный рыжий шлейф пыли, оттряслись по кое-как усыпанной щебенкой дороге. Хьюго подумал, что шрферы опять собираются останвливаться, чтобы помолиться Аллаху, но ошибся. Справа тянулись бесконечные заросли высохшего колючего кустарника, слева простиралось не менее бесконечное поле с жухлой травой. Даже птицы не кружились в небе, будто раз и навсегда вымерли от жажды. А спереди расположились пограничные посты. Первый – Демократической республики Конго, и чуть дальше второй – просто Республики Конго, оба по крышу оклеенные плакатами-комиксами для малограмотных: как принимать роды, и как пользоваться презервативами. У обоих по финиковой пальме с обгоданной на уровне колен корой.
Хьго бывал в этих местах в периоды, не очень мирные, в памяти остались пачки с устрашающей скоростью девальвировавшей местной валюты и колоритные и совершенно не умеющие воевать повстанцы под руководством Лорана-Дезире Кабилы. Впрочем, регулярные войска Мабуту воевали не лучше, и в мае 1997 года Мабуту из страны дал деру. Хьюго не любил обе Конго, впрочем, и покинутые прежде африканские страны он не жаловал.
Колона грузовиков сбавила скорость, а затем и вовсе остановилась. Преследователи, будто стервятники на ветках, восседали по четверо на первых машинах, чтоб меньше глотать пыль, неудобно примостившись на врезающихся в задницу поперечных арматуринах, предположительно, приваренных к бортам для натягивания тента. Насчет тента хозяева грузовиков проявляли экономию, и под свешивающимися ногами путников в навозе сонно пряли ушами, отгоняя докучливых слепней, худые и низкорослые местные буренки. На задних машинах в тех же позах восседали пропахште фасолевой кашей «фуль» местные жители – грузовик со скотом являлся в этой пустынной местности чуть ли не единственным средством передвижения. Где-то впереди коров ждала бойня, где-то позади в уже далекой Уганде остались лагерь археологов, а в Заире – три могилы на речном берегу. Могилы тех, кого уложили стрелы дикарей.
Хьюго первым перепрыгнул через борт и взмахом карабина приказал остальным бойцам спешиваться. Взгляд ненадолго зацепился за утыканный чадящими огарками свечек алтарь под открытым небом, но отставной майор не верил в Бога.
– Граница? – чтобы прочистить горло, спросил то, что и так ясно, подбежавший на плохо сгибающихся ногах Сэллинджер.
Вид Сэлинджера не мог порадовать Хьюго, настолько подчиненный был грязен и жалок. А ведь этот парень когда-то служил советником у самого Абу Амина и, кажется, имел отношение к казням оппозиционеров. Конечно, Сэлинджер о прошлом не шибко откровенничал. Но. Господа, здесь Африка, а в Африке любой белый искатель приключений тащит за собой груз слухов и не может от них избавиться. Африка – маленький континент.
– Передай Элаю, чтоб с дуру не поторопился рассчитаться с шоферами. Умчаться, только мы их и видели, – брезгливо процедил Хьюго. Он бы с удовольствием прямо здесь и сейчас пристрелил Сэлинджера. Но от этого прочие бойцы не станут чище и подтянутей. Это банда, а не регулярная армия.
– А может, шоферов следовало того?.. Пока ехали по пустыне?
