Понятно, что лучшего средства передвижения, чтобы ускользнуть из-под носа Лопесовских людей, человечество еще не придумало. Естественно, шикарный «Стрейч» не рискнули остановить даже местные таможенники, и машина самодовольно проехала и под подобострастно взмывшим шлагбаумом, и сквозь строй оцепления из местных потеющих в парадной форме вояк.
Здесь, не смотря на день, не гасли портовые огни, заливая причалы неоном, и жизнь била ключом, ни на миг не замирая. Докеры и матросы медленно двигались группами, словно автоматы из фантастического фильма пятидесятых годов. Груз шел в трюмы, а огромные паровые котлы и устаревшие машины крупных судов готовились к выходу в открытый океан. Сквозь дизельный и табачный туман, окутавший узкие припортовые улочки, пунктиром пробивался свет баковых огней. А дальше располагались бесчисленные грязные кафе и закусочные – прибежища торопящихся моряков, где подавали самый дешевый джин и ром на свете, а один вид блюда вызывал тошноту.
– Слушай меня и не переспрашивай, – командовал Пепел, развалясь на кожаных подушках заднего сидения белого, как взбитые сливки, линкольна, зеркальный потолок и встроенное видео, – Что делает пантера перед охотой? Катается в дерьме буйвола, чтобы из-за запаха ее принимали за нечто другое. Женщины тоже любят этот прием – брызгаются духами, чтобы их принимали за нечто другое.
– Белые женщины, – уточнила Бана и выразительно посмотрела на Лотту.
– Мы тоже используем этот трюк, – не стал комментировать мысль негритянки Сергей, – Мы изменяем запах. И нашим новым запахом будет запах денег.
Порт встретил путешественников, как родных. Какие-то оборванцы пытались «почти даром» всучить корзину бананов. Праздные матросы провожали линкольн завистливым свистом. А работающие на разгрузке контейнеровоза докеры, чуть не свернули крану башню, отвлекшись от зарабатывания хлеба насущного.
– Делай как я, – сказал Пепел Витасю, под музычку «Охотники за привидениями» выбираясь из авто прямо у трапа, и галантно подал руку Лотте, – А вы, милые барышни, должны вести себя, будто каждый ваш мизинец стоит, как шапка Мономаха.
Неотразимая в новом наряде Бана приветливо помахала всем сразу и никому конкретно из толпящихся на борту зевак ладошкой. И в этом жесте оказалось достаточно сексапильности, чтобы парочка волокит замахала в ответ. А ведь дежурный матрос на трапе все это видел и принимал за знаки внимания между старыми знакомыми.
– О-ля-ля? – тут же поймала необходимый тон Лотта и запричитала с той громкостью, когда сразу видно, что говорящей на остальных плевать, – Шапка Мономаха? Это Россия? Я не хочу в Россию! Там медведи!!! – этот милый спор помог поднимающимся по трапу занять себя до последней ступеньки.
Витась сзади поддерживал под руку Бану и нес уже окончательную чепуху. Благо, на не понятном окружающим белорусском. Кажется, что-то про вкусовые качества различных сортов картофеля.
– Мы надо Нью-Йорк! – вдруг разом забыл английский Пепел, только его нога коснулась корабельной палубы. Далее он покачнулся и постарался так дохнуть в лицо возникшему рядом стюарду (или как на таких посудинах называют обслуживающий персонал?) чтобы облаченный в белое и золото красавец обязательно поморщился от водочного выхлопа, – Шейх! – вдруг разом ставший крепко под шафе Пепел ткнул пальцем в глубь палубных надстроек, – Гарем! – небрежно кивнул Сергей на Лотту и остановившуюся за спиной Бану, – Секьюрити! – еле выговорил он заплетающимся языком и некультурно ткнул пальцем сначала себе в грудь, а потом и Витасю.
– Простите, вы – англичанин, француз, немец?
– Шейх! Гарем! Секьюрити! – лицо Пепла стало наливаться кровью, будто он прямо здесь и сейчас учинит пьяную драку.
– Шейх? – из осторожности отступил на шаг сотрудник, и жалобно посмотрел ниже по трапу, авось следующий из визитеров окажется разговорчивей, – Фарси, иврит?
– Косив Ясь конюшину, косив Ясь конюшину!.. – тут же пьяным голосом заголосил Витась.
– Шейх! – опять кивнул в сторону кают верхней палубы Сергей, – Гарем! – чуть не плача, ткнул он себя кулаком в грудь, – Секьюрити! – потряс он за плечо притихшую рядом Лотту.
И тут сбоку кто-то рангом вроде помощника капитана прикрикнул на встречающего, дескать, неужели тот не видит, что клиенты выхлебали все виски на побережье, а посему хорошо бы их спровадить с глаз других клиентов подальше. А еще было бы умным решением дать этим анонимным алкоголикам расписание апартаментов, может они хоть таким образом вспомнят имя шейха, на которого работают. А если не вспомнят, то их следует засунуть в какую-нибудь пустующую каюту, чтоб проспались, и потом уж разбираться, кто и откуда, а не сейчас. На глазах у честной публики, якорь тебе в промежность!
Так беглецы и оказались на борту круизного лайнера «Voyager of the Seas». Жаль только, с берега, из-за оцепления их концерт засек Андреас, забредший в порт поспрашивать в местных кабачках, не заказывал ли кто водку.
Глава одиннадцатая. 19 мая 2002 года. Тайна Тихого океана.
Нам нужны такие корабли на море,
Чтоб могли с любой волной поспорить,
Маяки нужны, и нужен нам локатор,
А еще нам верные нужны ребята!
Стихи Ю. Погорельского, музыка В. Плешака
Стоило двери за услужливым провожатым закрыться, как Сергей, волшебным образом мгновенно протрезвев, двинулся на осмотр четырех кают выделенных апартаментов, напевая под нос:
Витась с удовольствием плюхнулся на диван. Бана успела раньше Лотты оккупировать ванную и принялась с таким интересом играть кранами и шампунями, что Лотта, закусив губу, не стала требовать права вымыться первой.
Каюты оказались обставлены мебелью уровня не ниже «ИКЕА» и «Ligne Roset».
– А ты заметил часики на руке этого морячка? – окликнул Витась появившегося из спальни Пепла, – Настоящий «Леприклок».
– Зря расслабились, – Пепел заглянул в бар, опытным взглядом оценил хранящееся там богатство и закрыл не без колебания, – Нам дадут часа четыре проспаться, а потом насядут со скучными вопросами. Поэтому имеющееся время мы должны использовать с умом. – Пепел скрылся в следующей каюте.
Бана вылила в биде флакон шампуня и опустевшим флаконом стала взбивать пену. Лотта посмотрела на творящееся безобразие и опять промолчала.
– Бильярдная, – доложил появившийся Пепел, – Нам за ближайшие четыре часа необходимо или перейти на нелегальное положение, или легализоваться окончательно. Нелегальщины не хочется, поэтому, Лотта, я тебя попрошу прогуляться и где-нибудь свистнуть список пассажиров.
– Интересно, где?
– Это только похоронки из тюрьмы под кальку пишут, а здесь творческий подход нужен.
– Всех?! – Лотта и сама была не прочь прошвырнуться по палубам. Красивая жизнь ее манила, как кошку клетка с канарейкой.
– Достаточно, если это будет перечень класса «вип». – Сергей не выдал удивления, что девушка не заартачилась.
Лотта с нескрываемой ненавистью посмотрела, как Бана играет с душем в дождик, скрипнула зубами и вышла из номера.
Ворс дорожки мягко глушил ее шаги, значит, не услышишь, если и к каюте кто-то будет подкрадываться. За вторым поворотом девушка оказалась у дверей прозрачной капсулы лифта, а за перилами – двумя палубами ниже – скандинавка увидела настоящую улицу с бутиками, магазинами, бассейнами и даже уличными указателями. В лифте попутчиков не оказалось, Лотта спустилась и пошла по почти настоящей мостовой. Улица вблизи выглядела еще ослепительней, чем с высоты второго этажа.
Лотта не заглянула в офис с табличкой «Консьерж-клуб», она не верила в старый трюк: «Сэр, вы не поможете узнать, в какой каюте поселился мой кузен?». Путь Лотты пролег мимо лазурных бассейнов с
