Егор. Биографический роман. Книжка для смышленых людей от десяти до шестнадцати лет

результате неустанной работы он этого к концу года добился, но не остановился. В своем мстительном раже он поставит страну на грань новой Гражданской войны. Об этом – речь позже.

* * *

Перенесемся ненадолго на много лет вперед – когда у Г. X. Попова изольется вдруг злобная зависть на того, кого уже не будет в живых.

Нарушив обычай, которому испокон веку следуют все русские люди независимо от мировоззрения и верования, в большой статье, написанной в соавторстве с Ю. Лужковым (оба они поочередно были московскими мэрами) и опубликованной в начале 2010 года, он будет поносить Гайдара, не дождавшись сорокового дня после его кончины.

Экономист и политик В. Милов (бывший замминистра энергетики) начнет свои возражения завистникам и клеветникам простыми и точными словами: «Какую же все-таки мерзость написали Лужков и Попов о Гайдаре!» И предложит объективную картину происходившего как раз в описываемое нами время: «Давайте просто по фактам пройдемся. Ну вот, например, о пресловутой либерализации цен».

Многие, напишет В. Милов, «сейчас удивленно поднимают брови, слыша это», но таковы факты: 28 октября 1991, «более чем за неделю до назначения в правительство Гайдара и его команды (эти назначения состоялись шестого ноября), V Съезд народных депутатов РСФСР одобрил предложенные Ельциным “основные принципы радикальной экономической реформы”», где либерализация цен шла первым пунктом! За – проголосовали 876 (!) депутатов, а против – только 16.

«Либерализация цен, – свидетельствует В. Милов, – на тот момент была консенсусом всех политических сил, что бы кто сейчас ни говорил».

Почему, задает он вопрос, все депутаты, включая коммунистов, практически единогласно голосовали в этот день за либерализацию? И сам отвечает:

«Потому что она на тот момент была безальтернативным выходом из “ножниц” между оптовыми и розничными ценами, в которые страну завели безответственные действия союзных властей – повышавших оптовые цены, но сдерживавших розничные. С 1 января 1991 года указом Горбачева оптовые цены были повышены более чем на 50 %, при этом розничные цены сохранены фиксированными – это требовало дотаций из госбюджета, в результате чего дефицит госбюджета нарастал. В 1991 году дефицит российского бюджета и той части союзного бюджета, которая приходилась на РСФСР, составил 32 % ВВП России».

Как понимать эти экономические дела? А очень просто. Даже если ты только что пошел в школу, в первый класс – все равно поймешь, я тебя уверяю. А уж про третьеклассников и не говорю – любой, мне кажется, поймет. И еще своей бабушке все объяснит, если она ему скажет – то ли по раздражению, то ли по незнанию азов экономики, – что именно Егор Гайдар взял да и разорил ее.

Итак, внимание: что именно происходило в стране до Гайдара?

Государство стало платить высокие цены (оптовые) предприятиям, кооперативам (которые к тому времени появились чуть ли не при каждом заводе и фабрике), совхозам за купленную им у них продукцию. Почему? Потому что за более низкие они ему уже не продавали. А заставить уже никого было невозможно.

Потому что если скажет даже сам Генеральный секретарь КПСС Михаил Сергеевич Горбачев: «Положишь партбилет на стол!», то директор ответит: «Да пожалуйста! Вот сюда или на тот угол?..» Не то что в «брежневское» время, когда дрожали за свой партбилет как за гарантию разнообразных льгот.

…Покупает государство, понятное дело, чтобы потом эту самую продукцию – от картошки до телевизоров – продавать в государственных (других тогда не было) магазинах гражданам. То есть, оно торгует этой купленной продукцией в розницу. И при этом не произошло само собой, казалось бы, разумеющегося: раз поднял оптовые цены, так подымай и розничные.

Не произошло потому что Горбачев боялся поднять розничные цены – те, что в магазинах. Он боялся вызвать недовольство советских людей – они же привыкли, что цены в магазинах не должны увеличиваться, хоть трава не расти… Вот не должны – и все.

Таков был негласный уговор народа со своей властью – мы вам покорно подчиняемся, не протестуем, а вы за это сохраняете в неприкосновенности наш минимум:

– низкая квартплата,

– приемлемые цены на продукты,

– неукоснительно своевременная выдача нищенской (у очень многих) зарплаты.

.. И хотя общее правило торговли во всем мире – низкие оптовые цены, повыше – розничные, у нас получилось иначе.

«Дефицит покрывали кредитами Госбанка – печатанием денег. В результате, – поясняет В. Милов, – мы имели бесконтрольный рост денежной эмиссии и скрытую гиперинфляцию (так называемую “подавленную инфляцию”), огромный неудовлетворенный спрос, отсутствие товаров в магазинах».

Открытая инфляция – это когда вы приходите утром в магазин и видите, что сегодняшняя цифра на ценнике гораздо выше вчерашней.

Откуда вообще берется инфляция?

В нормальной рыночной экономике цена товара определяется соотношением спроса на него – и его предложением на рынке. Спрос определяется тем, сколько человек хочет купить товаров и сколько у него для этого денег (ну и, конечно, – сколько людей одновременно этого хотят и могут себе позволить). Предложение зависит от количества имеющихся на рынке товаров и цен на них.

Если спрос на товары растет, а количество предлагаемых на рынке товаров не увеличивается – неизбежно растут цены на эти товары. То же самое происходит с ценами, если спрос – такой, как и был, а товаров по какой-то причине стало поменьше. Этот рост цен и называется инфляцией.

То есть, деньги, которые получают ваши родители за свою работу, по цифрам все те же, а как будто день ото дня дешевеют… Купить-то на них можно все меньше.

А скрытая, или подавленная инфляция – это когда вы точно знаете, что товар здорово подорожал, но его новую цену нигде не увидеть.

Потому что самого товара на прилавках нет – только под прилавком. Или вообще не в магазине, а у кого-то дома. Стоят в одной из трех комнат десять вовремя купленных холодильников. Приходишь (конечно, по знакомству!) – и покупаешь у хозяина квартиры. Но уже, конечно, намного дороже, чем сам он покупал два месяца назад.

А не дорожать эти отсутствующие на прилавке товары не могли (хотя государство цены и не поднимало!) – таково непременное следствие безрассудного увеличения денег в обороте, если к тому нет экономических оснований.

«…Именно это, кстати, – продолжает В. Милов свою профессиональную экспертизу, – уничтожило основную часть сбережений населения, ответственность за которую пытаются целиком повесить на правительство Гайдара: основные потери вкладчиков пришлись на 1991 год, когда цены выросли на 150 %…»

То есть Горбачеву все равно пришлось 2 апреля 1991 года повысить розничные цены. И они сразу же скакнули – выросли в два с половиной раза, а затем больше и больше… Ударили по людям, но при этом – безо всякой пользы для экономики, поскольку не сопровождались реформами.

«…а покупательная способность сбережений упала в 1991 году на 60 % (еще до Гайдара!)…Власть потеряла контроль над денежным обращением, товаров в магазинах не было, занимать деньги дальше было некуда – к концу 1991 года внутренний госдолг составил около триллиона рублей, внешний долг – 47 миллиардов инвалютных рублей. После этого либерализация розничных цен (то есть – магазинных. – М. Ч.) была просто предопределена – с Гайдаром или без, кто бы что сейчас ни говорил. Такой нарыв можно было только вскрывать. Сейчас идет какой-то детский лепет про “постепенное” повышение цен, но любая постепенность обернулась бы дальнейшей денежной эмиссией для субсидирования сдерживаемых цен и еще более сильной гиперинфляцией в последующем.

…Говорят, были в момент прихода Гайдара в правительство какие-то альтернативы.

Да, были. Вот такие, например: почитайте вот текст постановления Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР, одним из руководителей которого в конце 1991 года был Лужков,