Новые работы 2003—2006

“Гиперболоид инженера Гарина” еще не закончен, но и сейчас видно, что он не на уровне бытовых вещей Ал. Толстого» (Лежнев А. Русская литература в истекшем году: Некоторые выводы и итоги // Печать и революция. 1926. № 1. С. 123).

657

Скорей всего, это было чтение в кружке у П. Н. Зайцева (ЖМБ, 296).

658

Ср. у Г. Адамовича: «Из молодых русских писателей нет, вероятно, ни одного, который бы в свое время американского рассказца не сочинил. Это считалось верхом, пределом занимательности. <…> Вскоре выяснилось, что все “приключенческие” произведения похожи одно на другое и довольно монотонны. Надо, впрочем, выделить малозамеченную повесть Булгакова “Роковые яйца”, вещь остроумную и местами блестящую» и далее – об общей «неудаче американизма и утопий» (Современные записки. 1927. Кн. 30. С. 560–561).

659

См. АБ, 63–80, а также в нашей работе «Опыт реконструкции текста М. А. Булгакова» (Памятники культуры: Новые открытия. 1977. М., 1977. С. 93–106).

660

Прототипом Феси послужил скорей всего филолог Б. И. Ярхо (в приятельском кругу, в который с середины 20-х годов вошел и Булгаков, – «Бобочка»), среди прочего – специалист по демонологии и средневековому жанру видений; в них – в его описании – можно увидеть связь с романом, который пишет заменивший Фесю Мастер (Опыт реконструкции… С. 101–102).

661

АБ. С. 83–85.

662

Чудакова М. О. Гоголь и Булгаков // Гоголь: история и современность. К 175-летию со дня рождения. М., 1985. С. 362–364.

663

Подробней – в нашем комментарии к «Запискам юного врача» (I, 556–557).

664

АБ. С. 126.

665

АБ. С. 123. Ср. некоторые примеры таких повторов в «Красной короне» и «В ночь на 3-е число», в «Красной короне» и «Беге» и др. (там же, с. 60–61, 126 и др.). Эта однородность «строительного материала» связана и со сквозными мотивами: см. о мотиве слепоты, повторяющемся от «Красной короны» до пьесы «Александр Пушкин», в особенности – о мотиве вины, а также о мотиве поисков покоя, находящем разрешение в финальной главе последнего романа Булгакова (АБ, 118–119, 126, 62–61 и мн. др.).

666

Можно констатировать, что вообще в творчестве Булгакова создано «вещное поле», где каждый предмет ощущается читателем «не как увиденный отдельно, но как включенный в построяемую всеобъемлющую целостность, к приобщению к которой читателя ведут». Наличие такого поля, по мысли А. П. Чудакова в его работах, обосновывавших категорию «предметного мира» в исторической поэтике, – «одно из главных условий единства художественного мира писателя в целом» (Чудаков А. П. Предметный мир литературы: К проблеме категорий исторической поэтики // Историческая поэтика: Итоги и перспективы изучения. М., 1986. C. 269). Ср.: «Характерное для современной науки понимание творчества писателя как некоего единого текста, управляемого на всем пространстве одними общими законами, с особенной очевидностью обнаруживает свою объяснительную силу при обращении к творческому наследию Булгакова» (АБ, 32).

667

См. об этом: АБ, 123–124. Было высказано, среди прочего, и предположение о том, что «точки касания» первого наброска будущих «Записок покойника» – «Тайному другу» (о котором в 1976 году мы рассказали в печати впервые; опубликовать текст удалось только через 11 лет) – с другими произведениями Булгакова «и есть опорные точки художественного языка Булгакова. В повести-конспекте сгущены “необходимые и достаточные” свойства его прозы <…> очевиднее, элементарней <…> и потому наглядней предстает в ней способ построения булгаковского героя» (АБ, 83).

668

См. примеч. 19. В квадратных скобках – гипотетически восстановленные нами фрагменты текста, в угловых – зачеркнутое автором в рукописи.

669

Булгаков М. А. Пьесы 1930-х годов. СПб., 1994. С. 206.

670

Там же. С. 204.

671

Булгаков М. А. Пьесы 1930-х годов. СПб., 1994. С. 56.

672

Эти репортажи – с подписью «Мих. Б» – были обнаружены Г. Файманом в газете «Киевское эхо» в номерах за 11 сентября 1919 года (цитируемый далее репортаж), а также за 13, 16 и 19 сентября (по новому стилю) того же года – и предложены на рассмотрение научного сообщества на Булгаковских чтениях (CПб.) и в альманахе «Конец века» (М., 1992). В текстах мы находим немало оснований для атрибуции их Булгакову, но развертывание всех аргументов не входит в задачу данной работы.

673

Конец века. М., 1992. С. 15.

674

См. об этом: АБ, 48, 61.

675

Все это было пропущено теми, кто адаптировал творчество Булгакова к советским печатным условиям середины 1960-х. Ср.: «В зыбких видениях, образующих новеллу “Красная корона”, этот неудавшийся эскиз к “Белой гвардии”, различимы сентенции пацифистского и нейтралистского свойства» (Лакшин В. О прозе Михаила Булгакова и о нем самом // Булгаков М. Избранная проза. М., 1966. С. 14).

676

Петровский Мирон. Мастер и город: Киевские контексты Михаила Булгакова. Киев, 2001. С. 89. Ср. примеч. 15.

677

Там же. С. 25–26. Выделено автором.

678

«И, сидя у себя в пятом этаже, в комнате, заваленной букинистическими книгами…» – в фельетоне «Сорок сороков» (II, 285) это сугубо описательная подробность. В «Тайному другу» (а затем – в «Мастере и Маргарите», в безразмерном пространстве «квартиры № 50») это указание возведено в план почти символический: «В Москве, в пятом этаже, один… Неприличная смерть» (IV, 554).

679

Терпигорев С. Н. (С. Атава). Оскудение: В 2 т. Т. 2. М, 1958. С. 238– 239.

680

«Среди типов фуражки в 20 в. популярна капитанка, чаще всего синего цвета», с золоченым якорем или изображением штурвала (Кирсанова Р. М. Костюм в русской художественной культуре 18 – первой половины 20 вв.: Опыт энциклопедии. М., 1995. С. 304).

681