«– Ты лучше расскажи, – не выдержал наконец Веня, – как ты
Здесь главное – обвинительный подтекст, основанный на уверенности в злой воле «развалившего».
«– Ежели меня [председателя колхоза] когда-нибудь за
«Здесь я вспомнил расправу Пугачева над офицерами в Белогорской крепости (“Капитанская дочка”).
– Признаете, – лаял Месяцев, – виновным себя в полном идеологическом
Примечательно, что именно этим словом испускающая дух советская власть отомстила тем, кто забил осиновый кол в ее могилу.
«Сейчас любят говорить о беловежском сговоре, о том, что три руководителя России, Украины и Белоруссии, собравшись в Беловежской пуще и крепко выпив,
Те, кто продолжают повторять – «развал Союза» (вместо «распад»[628]), пользуются именно
М. Булгаков издевательски употребляет это слово – именно как советизм:
«– Все-таки желательно, гражданин артист, чтобы вы незамедлительно
– Пардон! – отозвался Фагот. – Я извиняюсь, здесь
– Нет, виноват!
«… В таких слоях, за которые мы должны с ним драться,
«Таким образом, Пастернак переносит спор в область “тайн творчества” и прочих жреческих прорицаний, идеалистическая сущность которых давно
«… На конкретных примерах
Особенно интересным оказалось «разоблачение» историка французской революции Е. Тарле. 10 июня 1937 года в «Правде» появилась статья А. Константинова «История и современность (По поводу книги Е. Тарле “Наполеон”)». Автор статьи писал:
«Тарле был давно известен как фальсификатор истории <…> Враг народа Бухарин усиленно популяризировал Тарле. <…> Уже после
Известно было, что опровергать напечатанное в «Правде» не может никто, ни в одном издании. Но на другой же день (!) та же газета «Правда» уже «От редакции» поясняла своему читателю, что
«за ошибки в трактовке Наполеона и его эпохи ответственность несут в данном случае не столько автор – Тарле, сколько небезызвестный двурушник Радек, редактировавший книгу, и издательство, которое должно было помочь автору. Во всяком случае, из немарксистских работ, посвященных Наполеону, книга Тарле – самая лучшая и ближе к истине».
Мало кто из читателей, дивившихся тому, как «Правда» опровергает «Правду», знали, что это сделано по личному указанию Сталина, благоволившего к Тарле и оставшегося недовольным «разоблачением».
Так как Семплеяров настойчиво требует «разоблачения» – якобы от имени «зрительской массы», привыкшей к тому, что каждый день по много раз в газетах, по радио и на собраниях кого-то уличают и разоблачают, Фагот заявляет, что, «принимая во внимание ваше глубокоуважаемое желание, Аркадий Аполлонович, я, так и быть, произведу разоблачение». И автор романа демонстрирует
«… А сову эту мы
«Ах, до чего странный субъект… Звонить, звонить! Сейчас же звонить! Его быстро
«Вот только дама, которую Степе хотел поцеловать, осталась
«Тем временем пришлось возиться [следствию] с происшествиями и в других местах Москвы. Пришлось
«разъяснять» здесь означает «расследовать» – то есть слово употреблено в том же семантическом ключе, что в других случаях, а не в обычном словарном значении (объяснять, растолковывать кому-либо).
«– Вот этих бы врунов, которые распространяют гадкие слухи, <…> вот их бы следовало
По-видимому, не в первые советские годы, а тогда, когда положение власти стабилизировалось – ближе к середине 1920-х (что и было сразу ухвачено Булгаковым в «Собачьем сердце», писавшемся в первые месяцы 1925 года), ожило и было присвоено властью (скорее на ее нижних этажах)
«Выяснять, делать известными чьи-либо отрицательные качества, неблаговидные поступки» (Академический словарь. Т. 12. 1961. Пример из романа С. Н. Сергеева-Ценского «Заурядполк», 1934: «Все <…> стремились выгородить этого Миткалева только потому, что дело против него поднял Геккель, который всеми понят и
«Вот еще такой случай я расскажу: меня
