По странной и счастливой случайности в тот день, когда Джемсу Морлеку удалось выяснить имя матроса, убитого на Портсмутской дороге, капитану Уэллингу удалось напасть на важный и многообещающий след.
Глава 8. КАПИТАН УЭЛЛИНГ НА РАЗВЕДКЕ
Юлиус Уэллинг явился в регистратуру Скотленд-Ярда, и дежурный чиновник поспешил узнать о причине этого посещения. Седоволосый капитан очень редко лично заходил в регистратуру, и его появление свидетельствовало о том, что он серьезно заинтересован каким-то делом.
— Сержант, вам это должно быть известно лучше, чем мне: когда Черный начал свою преступную деятельность? Первый взлом, совершенный им, если не ошибаюсь, произошел около десяти лет тому назад?
Сержант, к которому обратился капитан, выдвинул один из ящиков и, проворно просмотрев картотеку, отыскал нужные капитану сведения.
— Совершенно верно, в этом месяце исполняется ровно десять лет со дня первого взлома.
— Прекрасно. А теперь дайте мне список всех убийств, происшедших за год до этого взлома.
И снова сержант углубился в просмотр картотеки.
— Хотите, чтобы я вам составил список, или сами просмотрите карточки и выберете то, что вас интересует?
— Я сам просмотрю карточки.
Сержант подал ему пачку, состоящую из пятидесяти карточек, и Уэллинг принялся просматривать их.
— Адамс Джон — повешен. Бонфильд Чарльз — сошел с ума. Бречфильд — повешен… — ведь это все раскрытые убийства, сержант.
— Совершенно верно, капитан. Нераскрытые преступления находятся в конце пачки.
Уэллинг продолжал перелистывать карточки, пока не наткнулся на карточку следующего содержания:
— Убийца неизвестен, имя жертвы неизвестно, предполагается, что произошло убийство… Вот она… — воскликнул Уэллинг, и глаза его заблестели.
«Неизвестный мужчина, по-видимому, матрос, найден в Хинд-хеде без сознания с тяжелыми ранениями на черепе. Его личность установить не удалось. Убитый был обнаружен проезжавшим велосипедистом, имя которого не может быть названо (Д.С. США — 6. Смотри инструкцию о порядке несения дипломатической службы, § 970). О происшедшем были уведомлены все полицейские отделения. Фотография покойного была опубликована в печати, и все же его личность установить не удалось».
Так зафиксировала неразгаданное преступление карточка Скотленд-Ярда.
— Что означают эти литеры? — осведомился Уэллинг.
— Дипломатическая Служба Соединенных Штатов Америки, шестое отделение, — ответил сержант. — Имеется особая инструкция об условиях несения дипломатической службы в иностранных государствах.
— И что гласит эта инструкция?
— В тех случаях, когда дипломатические агенты действуют в согласии с самим правительством, полиция не вправе упоминать их имена, разве только они навлекут на себя подозрение в шпионаже.
Капитан Уэллинг задумчиво потер кончик носа.
— Из этого следует, что велосипедист являлся представителем дипломатического корпуса одного из иностранных государств, и полицейский, составлявший протокол, не счел возможным упоминать его имени?
— Совершенно верно, капитан.
— В таком случае мне придется лично переговорить с этим полицейским, — заметил Уэллинг.
После обеда Уэллинг направился в Хиндхед продолжать свои розыски.
— Полицейский инспектор, который вел это дело, вот уже несколько лет как вышел в отставку, капитан, — сообщили ему в полицейском участке.
— Как его звали?
— Мистер Сеннет. Он живет теперь в Безинстоке. Я припоминаю этот случай. Это произошло в день моего дежурства. Матроса доставили в госпиталь, где он вскоре и умер.
В госпитале Уэллингу удалось установить все интересовавшие его подробности о смерти матроса. Он получил подробное описание его одежды и облика. В его карманах никаких денег не было обнаружено; также отсутствовали письма и документы, по которым можно было бы установить личность.
Уэллинг тщательно ознакомился со всеми данными и выразил пожелание, чтобы его доставили туда, где было обнаружено тело матроса.
Полицейский инспектор проводил его в очень глухое место. Дорога проходила через глубокую лощину, именовавшуюся Чертовой Дырой.
— Здесь все это и произошло, — сказал полицейский инспектор и указал на кустарник, прилегавший к дороге.
Уэллинг долго осматривал место, на котором разыгралась загадочная драма.
— Вы лично тогда ознакомились с местом преступления? — спросил он полицейского.
— Да, — ответил полицейский.
— Вы не обнаружили никаких следов борьбы? Или какое-нибудь оружие?
— Нет, ничего подобного я не нашел. У меня сложилось мнение, что матроса доставили сюда уже без сознания, а смертельные удары были нанесены в другом месте.
— Это очень возможно, — сказал Уэллинг, и глаза его заблестели. — Кому принадлежит этот домик?
Инспектор сообщил, что видневшийся в отдалении домик принадлежит местному врачу.
— Он давно живет здесь?
— Пятнадцать или двадцать лет. Он сам выстроил этот дом.
И снова сыщик оглядел окрестность.
— А кому принадлежит тот дом? Он, кажется, пустует?
— Этот домик принадлежал одному адвокату, умершему несколько лет тому назад. С 1920 года там никто не живет.
— А сколько лет владел домом адвокат?
— Два года.
— А кто жил там до него?
— До него? — инспектор нахмурился, тщетно пытаясь вспомнить фамилию прежнего обитателя дома. — Вспомнил: он принадлежал некоему Гамону.
— Как? Ральфу Гамону?
— Совершенно верно. Этот Гамон впоследствии разбогател и составил миллионное состояние. Но в те времена, когда он еще не был богат, он обыкновенно проводил лето здесь.
— Так, так, — вежливо заметил Уэллинг. — Я не прочь был бы ознакомиться с расположением этого дома.
Тропинка, которая вела к дому, заросла, но когда-то за нею следили, потому что кое-где попадались ступеньки, облегчавшие подъем. Дом производил впечатление нежилого: окна были заколочены и повсюду виднелись пыль и паутина.
— Как долго прожил здесь адвокат?
— Он никогда не жил здесь. Он купил этот домик, но не успел в него переселиться. Гамон продал дом вместе с обстановкой… Мне это доподлинно известно, потому что мистер Стилл, так звали адвоката, хотел его купить вместе с обстановкой.
Уэллинг попытался отворить одну из ставень, это удалось после некоторых усилий.
Окна были загрязнены до такой степени, что невозможно было что-нибудь разглядеть сквозь них.
— Я должен проникнуть в дом, — решительно заявил Уэллинг и тростью выбил оконное стекло.
Просунув руку, он повернул задвижку и отворил окно. Комната представляла собой самую
