— Я преследовал вас в связи с вашей поездкой в Марокко, — осторожно заговорил Уэллинг.
— Вы не можете допрашивать меня, пока у вас нет запроса властей того округа, в котором смерть настигла Сади Гафиза. Вы видите, я играю с вами в открытую, — мне доподлинно известно, что вы связываете мое имя с убийством Сади. Сестра рассказала, что вы также пытались поставить мне в вину смерть Фаррингтона. Я могу лишь заявить, что во время его смерти находился в Лондоне, и если вы в состоянии доказать противное, то прошу предъявить мне эти доказательства.
— А что вы можете сказать по поводу убийства, которое произошло в маленьком домике в Хиндхеде? — осведомился Уэллинг.
Ни один мускул не дрогнул на лице Гамона.
— Это для меня новость, — заявил он, — хоть я и знаком с этой местностью. Раньше мне принадлежал один из домов в тех краях.
— Об этом доме я и говорю. Там произошло убийство: убитого переодели в матросскую форму и вынесли на Портсмутскую дорогу. Его тело было обнаружено мистером Джемсом Лейсингтоном Морлеком, как вам уже, должно быть, известно об этом. Я тщательно осмотрел этот домик и обнаружил на стене следы крови.
Ральф попытался улыбнуться.
— И вам удалось также установить, что ответственность за это убийство ложится на меня? — сухо спросил он. — Право, капитан Уэллинг, я не рассчитывал на то, что мне придется обсуждать в отдельности каждое из этих преступлений. Единственное, что я хотел бы выяснить у вас, это следующее, — сказал он и, поднявшись, подошел вплотную к полицейскому. — Собираетесь вы предъявить мне какое-нибудь обвинение, или нет? Ибо если вы собираетесь мне предъявить его, то я затем и явился, чтобы дать на него ответ.
Уэллинг промолчал. Неприятель перенес поле военных действий на его собственную территорию, напал первый, и тем обеспечил себе ряд преимуществ. Гамон требовал начать судебное следствие, зная, что в распоряжении Уэллинга имеется мало улик. До настоящего времени приказа о его аресте не имелось, потому что не было возможности предъявить сколько-нибудь веские обвинения. Даже высшие должностные лица Скотленд-Ярда поколебались бы что-либо предпринять на основании таких скудных данных.
— Все обвинения, о которых шла речь, вы сами выдвигаете против себя, — несколько неуверенно заговорил Уэллинг. — Мы вас ни в чем не обвиняем, вы видите, что я даже не требую, чтобы вы предъявили мне содержимое вашего бумажника…
И он пристально взглянул на Гамона. Если бы Гамон в это мгновение проявил какие-нибудь признаки неуверенности или смущения, если бы он попытался перевести разговор на иную тему, или чем-либо выявить свое волнение, то капитан, не колеблясь ни минуты, предъявил бы ему первое попавшееся обвинение и на основании его задержал бы и подверг обыску. Но ответ Ральфа был достоин всего его поведения. Он вынул из кармана бумажник и швырнул его на стол.
— Прошу вас! И если у вас имеется намерение обыскать меня, то я к вашим услугам.
Уэллинг взял бумажник и просмотрел его содержимое. Затем он вернул его Гамону.
— Благодарю, я не стану вас задерживать, мистер Гамон.
Гамон медленно натянул на руки перчатки и направился к двери.
— Если я вам понадоблюсь, то вы, полагаю, будете знать, где меня искать: я буду или в своем доме на Гросвенор-сквер, или в своем имении в Крейзе.
И Ральф не спеша покинул кабинет Уэллинга.
Дома его ожидала взволнованная Лидия.
— Что тебе сказали в Скотленд-Ярде? — спросила она.
— А что они могли мне сказать? — презрительно усмехнулся он. И, подойдя к письменному столу, вынул чековую книжку и опустился в кресло.
— Я думаю, что твои нервы настолько расстроены, что тебе лучше сегодня же выехать в Париж, — сказал он, обращаясь к Лидии.
Он выписал чек и протянул его сестре. Она взглянула на сумму и ахнула от изумления.
— У тебя имеется в банке такая большая сумма?
— Что же удивительного в этом?
И он выписал второй чек. Этот чек он положил в конверт вместе со своей визитной карточкой. Надписав на конверте адрес, он позвонил.
— Я отпустила дворецкого, — сказала Лидия. — Ты хочешь, чтобы я доставила письмо на почту?
— Нет, это надо будет передать лично, — ответил Ральф. Немного погодя, произнес: — Теперь пойду к своей супруге.
Лидия испуганно переспросила:
— К своей супруге? Я и не знала, что ты женат.
— Я иду к Джоан, — серьезно заметил Ральф.
Лидия после его ухода бросилась к окну и увидела, как Ральф вышел из дому. Он снова переоделся в костюм, в котором прибыл сюда. Прежде, чем Ральф успел сесть в машину и скрыться за поворотом, она поспешила к себе в комнату и накинула пальто: она поняла, что наступила решительная минута.
Глава 36. СЕКРЕТ ГАМОНА
Уэллинг собрался уходить, когда к нему в кабинет вбежала запыхавшаяся Лидия.
— Я должна переговорить с вами, капитан, и немедленно, — бурно воскликнула она. — То, что я должна сообщить, не терпит отлагательства.
— Прошу вас, успокойтесь и отдохните, — любезно предложил Уэллинг.
— Я в отчаянии… я не знаю, что мне предпринять… — сказала молодая женщина.
Он подал ей стакан воды и заставил выпить.
— Я пришла к вам по поводу Ральфа. Он был у вас сегодня утром?
— Да, он был у меня, и я еще никогда не видел его таким гордым и самодовольным. Если он хотел обмануть меня, то ему это удалось как нельзя лучше.
— Затем он возвратился домой, и я никогда не видела его в таком хорошем настроении. Он спросил меня, не собираюсь ли я уехать в Париж, и дал мне чек. Вот он.
И она протянула ему чек. Взглянув на сумму, Уэллинг изумленно свистнул: чек был выписан на миллион фунтов стерлингов.
— А это что такое? — спросил он, заметив в ее руках конверт. На конверте стояло его имя.
— Это тоже от вашего брата? — спросил он нахмурясь.
Она кивнула головой.
Он вскрыл конверт и обнаружил в нем второй чек на миллион фунтов.
— Тут что-то не в порядке. Боюсь, что ваш брат не отдает отчета в своих поступках. Куда он направился?
— Он поехал на автомобиле в Крейз. Он сказал, что едет к своей жене и назвал имя Джоан.
— Вам предстоит перенести много неприятностей, Лидия, — сказал он, — но я постараюсь помочь. Вам придется провести эту ночь в отеле, и никто, даже ваша горничная, не должна знать о том, где вы находитесь. А обедать вы будете в моем обществе.
Она запротестовала, но Уэллинг настоял на своем и успокоился лишь после того, как вещи Лидии были доставлены в отель и он переговорил о ней с дежурным в отеле детективом.
Перед отелем его ожидала полицейская машина, в которой сидели трое полицейских из Скотленд- Ярда.
Сев в машину, он подъехал к дому Морлека. Выйдя из машины, Уэллинг увидел Джемса.
— Прошу вас, войдите в дом, Уэллинг, — крикнул он капитану. — Что случилось?
— Кто-то находится в большой опасности, и я не могу решить, в чем именно она заключается, — ответил Уэллинг и рассказал Джемсу историю миллионных чеков.
Джемс молча выслушал его повествование.
— Я пошлю двух полицейских в дом Крейзов, а третий останется у вас.
— Лучше будет, если все трое отправятся в Крейз — я обойдусь своими силами. Он выехал из
