— Было самое время заканчивать. А что касается Джун… — Эшли колебалась. — Поначалу, откровенно говоря, я сама не знала, что делать.
Она прекрасно помнила все свои ощущения в тот момент, когда, выйдя из кухни, увидела Джун, прижимавшуюся к Эрику. Ей захотелось схватить эту бабенку за волосы и выволочь ее в коридор. Но это было совсем не похоже на Эшли. Она принадлежала к тем людям, которые любой ценой избегают прямых столкновений. Особенно из-за мужчин. Не в ее правилах до такой степени сходить по кому бы то ни было с ума, чтобы ввязываться в грязную женскую драку. У нее есть цель, которую она должна во что бы то ни стало достичь, и обещания, которые она должна выполнить.
Но сегодня она готова была подраться из-за Эрика и не могла поверить своим собственным неожиданно произнесенным тогда словам.
— Я надеюсь, вас не покоробили мои слова, будто вы принадлежите мне. Это первое, что пришло мне в голову в той ситуации.
Очень медленно его взгляд скользнул от ее лица к блузке и ниже, к кожаным брюкам. Когда их глаза снова встретились, тень улыбки коснулась его губ.
— Мне трудно представить кого-либо, кому я с большей охотой мог бы принадлежать.
То, что было легкой внутренней дрожью, превратилось теперь в настоящий приступ лихорадки.
— Ну, ну… — сказала Эшли, почти умоляющим голосом. — Я уверена, у вас есть где-нибудь подружка. Может быть, в Японии?
Он отрицательно покачал головой:
— Нет никакой подружки, ни здесь, ни в Японии. А как насчет вас? У вас есть друг?
И вновь она ощутила завораживающую силу его взгляда. Она не смогла бы солгать, даже если б и захотела.
— У меня никого нет, — прошептала Эшли.
Но внезапно испугавшись тех эмоций, что росли и заполняли ей грудь, она поспешила добавить:
— Я хочу сказать, что у меня нет времени для романтических приключений, Я собираюсь переехать в Чикаго. Я…
Она замолчала, и он ничего не сказал. Единственным звуком в комнате был пульсирующий ритм музыки, доносившийся из магнитофона, да еще звук их дыхания, причем дыхание Эрика было столь же частым, как и у Эшли.
Взгляд его глаз притягивал.
Медленно и осторожно он протянул руку и коснулся ее щеки. Потом он заговорил:
— Ты очень хороша собой, Эшли-сан.
А он был так сексуален и так волновал ее, что она не смогла удержаться и повторила его движение, коснувшись пальцами его щеки. Она не почувствовала даже намека на щетину. Ее пальцы ощутили прохладу его кожи и легкое подергивание мимических мышц лица. От силы его взгляда у нее перехватило дыхание.
— А ты… ты очень привлекателен.
Он улыбнулся и взял ее за руку.
— Это ты привлекательна. Вспышка огня. Свежий ветер. Суть женственности.
— Неужели?
Она подыскивала слова, чтобы, в свою очередь, описать его: эмоциональное торнадо? олицетворенная мужественность?
— Что ты ищешь, Эшли-сан? — спросил Эрик тихо.
Она думала о том, что ей непременно нужно придумать способ разгадать источник его чар, этого желания прикасаться к нему и быть рядом. Способ изгнать его из своих мыслей и мечтаний. Способ заставить сердце перестать так страшно биться всякий раз, когда он ей улыбается. Она хотела преодолеть это безумие и вновь возвратить себе власть над собственными мыслями и чувствами. Все это ужасало.
Резким движением она высвободила руку из его руки и сделала шаг назад.
— Я ищу… ничего необычного: счастья, денег… и… — она знала, что нужно как-то сменить тему разговора, который становился слишком серьезным, — …и, может быть, немного вина, купленного Чарли?
Она отошла еще дальше от него.
Эрик покачал головой:
— Спасибо, нет.
— Что-нибудь другое?
Она повернулась и пошла в сторону кухни. Эрик не мог оторвать взгляда от плавного покачивания бедер, кожа брюк делала их еще более соблазнительными, мягко подчеркивая каждый манящий изгиб. Ему казалось, что буквально все в ней сводит его с ума: то, как она говорит и улыбается, то, как ходит, и ее сексуальные бедра.
У обеденного столика она остановилась и оглянулась:
— Я забыла. Вы, кажется, хотели пива, не так ли?
— О, не беспокойтесь!
Ему не нужно было никакое пиво. В чем он сейчас действительно нуждался, так это в холодном душе. Физическое влечение между ними сделалось реальной силой, пробудив у него желание, дремавшее в течение многих месяцев, желание, из-за которого джинсы Эрика начали неожиданно казаться слишком узкими.
Когда они с Эшли прикасались друг к другу и даже еще до этого, он заметил признаки возбуждения не только у себя: у Эшли покраснели щеки, внезапно потемнела голубизна глаз, соски сделались твердыми и отчетливо проступили из-под шелка блузки. Было ясно: Эшли борется со своими чувствами, как ему следовало бы бороться со своими! Они противоположны друг другу. Они принадлежат разным мирам.
Из кухни доносился звон бокалов и браслетов, что заставило Эрика тяжело вздохнуть. Да, слово «привлекательный» больше подходит ей, а не ему. Он не понимал Эшли… или своего отношения к ней? Ему следует уйти и стереть ее из своей памяти.
— Я должен идти, — крикнул он и направился в коридор к двери.
— Я налила вам пива, — сказала она, входя в гостиную с бокалом вина в одной руке и большой пластмассовой кружкой в другой. — Я только что налила его из бочонка. Вы можете захватить с собой, если хотите.
— Я должен идти, — повторил он, но, взглянув на нее, почувствовал, как его решимость слабеет. — Уже поздно.
— Очень поздно, — согласилась она, подходя к нему.
Он оставался неподвижен. Эрик не был одним из тех, кто пускается в бегство при первых же признаках опасности, даже если эта опасность чисто эмоционального характера. Бегство ничего не решает. Ему нужно остаться, взглянуть в глаза сложным чувствам, охватившим его, и попытаться их осмыслить.
В конце концов он решился. Приложив все силы, он сумеет справиться со своим влечением к Эшли. Справиться и, следовательно, проигнорировать это влечение.
Он пошел ей навстречу.
— Пожалуй, я все-таки выпью у вас пиво. Вы часто устраиваете такие вечеринки!
— О нет! Это всего лишь вторая за те три года, что я живу здесь. Вечеринки устраиваются в честь крупных достижений.
Он взял кружку из ее руки, их пальцы соприкоснулись, искра острого ощущения близости пробежала по его телу, и, взглянув в расширившиеся глаза Эшли, он понял, она чувствует приблизительно то же самое. Он отступил, чтобы сохранить расстояние между ними, и тихо рассмеялся над собой. Вот и все, что осталось от умения управлять чувствами!
Казалось, в этом отношении она его превзошла.
— Когда у меня появился первый клиент, — сказала Эшли, окинув комнату взглядом, — я купила бочонок пива, и мы гуляли всю ночь. Теперь, когда я стала одним из директоров фирмы, мы пьем не только пиво, но и вино.
Она подняла бокал:
— Если… нет, когда я добьюсь перевода в Чикаго, будет шампанское.
