– Хотя я не вижу, что это могло бы дать нам. Даже если юрист сможет его опротестовать – это займет по меньшей мере несколько месяцев. А потом, – он тяжело вздохнул, – если бы я тогда изучил его самым внимательным образом – все равно подписал бы.
– Насколько я понимаю, выбор у тебя был невелик, – кивнул Фрэнк, – либо подписать эту бумагу, либо позволить умереть Алексу! Интересно, как другой поступил бы на твоем месте... Ах, черт бы его побрал...
– Ну и что мне теперь, по-вашему, делать? – спросил Марш.
В комнате повисло неловкое молчание. Каждый обдумывал варианты выхода из положения, в которое Марш попал из-за этого документа. Без данных об операции они не имели понятия о том, что именно проделал Торрес над Алексом, но это было не самым главным.
Они не только не знали, какие методы использовались при операции, но и какого рода лечение ведет Торрес сейчас. Не знали, каковы могут быть последствия этого лечения, а главное – прекращения его.
Выхода не было. Они оказались в ловушке.
Алекс сидел на склоне холма, подставив спину лучам послеполуденного солнца. Было жарко, хотя с океана уже ощущалось дуновение бриза, значит, к вечеру похолодает. Не отрываясь, Алекс смотрел на гасиенду – и в его мозгу один за другим снова оживали странные образы.
Лошади, заполнившие двор, а затем галопом несущиеся к деревне.
Люди, медленно бредущие прочь от гасиенды, – сгорбленные, с узлами, котомками.
Трое, оставшиеся во дворе гасиенды, когда остальные ее покинули. Он не различал их лиц, но знал, кто они, эти трое.
Его семья.
Голоса – далекие, едва слышные, один голос, правда, чуть громче:
'Мы не боимся смерти... и никогда не уйдем со своей земли...'
Но ведь они ушли. В книге говорилось, что они все бежали в Мексику.
'Вы убьете нас, но это ничего вам не даст... Мой сын найдет вас... найдет и прикончит...'
Слова снова и снова, как эхо, звучали в голове Алекса. Встав, он зашагал к вершине холма. Взобравшись на нее, он поднял с земли сухой сук – и секунду спустя, плохо понимая, что делает, принялся разрывать нагретую землю. Земля поддавалась с трудом – полтора столетия превратили ее почти в камень.
Скелеты оказались неглубоко – всего футах в двух от поверхности. Алекс молча рассматривал три коричневых черепа, казалось, их пустые глазницы тоже изучают его. Медленно, очень медленно он принялся забрасывать землей побуревшие кости. Закончив и разровняв землю, он начал спускаться с холма, не сводя при этом глаз с гасиенды. Образы росли, становились ярче, наконец все случившееся предстало перед ним словно наяву.
Стена – белая штукатурка – в красных пятнах и выбоинах от пуль. У стены, в неестественных позах, три тела.
Он отвернулся, образы стали тускнеть, расплываться, наконец пропали совсем.
Но воспоминания остались.
У входа в кафе 'У Джека' зазвенел колокольчик, и Лайза, подняв глаза, помахала входившему Алексу. Алекс медленно подошел к столику, за которым вместе с Лайзой сидел Боб Кэри, и, поздоровавшись, сел.
– Ты почему сегодня в школе не был?
– Ходил в библиотеку, – ответил Алекс. – Хотел там кое-что посмотреть.
– Вот так просто взял и пошел? – спросил Боб. – Господи Боже, Алекс, ты бы хоть спросил кого – так вообще делают или нет. Ты понимаешь, что твой поход в библиотеку – элементарный прогул.
– Пускай, – Алекс пожал плечами.
Лайза пристально посмотрела на него.
– Алекс... что-нибудь случилось?
Снова пожав плечами, Алекс обвел Лайзу и Боба взглядом.
– Если я... могу я спросить вас кое о чем – только обещайте, что не станете думать обо мне как о сумасшедшем?
Закатив глаза, Боб поднялся со стула.
– Это ты у Лайзы спроси. А я пошел – меня Кэйт ждет, я обещал ей занести домашнее задание.
– А когда она опять начнет ходить в школу? – спросила Лайза.
– Вот не знаю, – ответил Боб и, понизив голос, наклонился к Лайзе. – А ты разве не слышала – говорят, она вообще больше не собирается туда возвращаться?
Лайза покачала головой.
– А тебе кто это сказал?
– Кэролайн Эванс. Она говорит – мол, не думаю, чтобы Кэйт Льюис вернулась в школу до того, как будет суд над ее отцом, а если его еще и осудят, она, дескать, думает, что Кэйт не вернется вообще.
– И ты поверил ей? – простонала Лайза. – Кэролайн Эванс? Боб, умоляю тебя! Даже если мистер Льюис виновен – ради Бога, объясни мне, при чем тут Кэйт?
