– Ну что, поговорим? – тихо спросила она.
– О чем? – Кэйт не отрывала взгляда от экрана.
– О том, что тебя беспокоит.
– Ничего не беспокоит. Со мной все о'кей.
– Да нет, – вздохнула Валери, – я же вижу. – Отложив вязание, она встала, подошла к дивану и присела рядом с Кэйт. – Ты все-таки надумала идти завтра в школу?
– Я... как-то... не знаю еще...
Нужно было и мне в свое время родить ребенка – эта мысль неотвязно преследовала Валери уже несколько месяцев. Если бы у меня были свои дети, я бы знала, как мне сейчас поступить. Да – и как же? Что бы ты сказала шестнадцатилетней девочке, отец которой неделю назад убил ее мать? Попыталась бы ее утешить? Да, но не оставлять же ее сидеть весь вечер одну у телевизора – ведь сразу же видно, о чем она думает, бедная девочка...
– По-моему, лучше тебе все же пойти, – осторожно заметила Валери. Ободренная молчанием девушки, она продолжала: – Я уверена, что в школе никто и словом не обмолвится про то, что случилось, и...
Кэйт резко обернулась к Валери.
– Значит, вы думаете, что я боюсь этого? – Она вспыхнула. – Что кто-то что-то там скажет в школе – этого я боюсь?
– Разве нет?
Краска исчезла со щек Кэйт так же быстро, как и появилась.
– Про отца и так все все знали, – произнесла она тихо. – Я сама все время жаловалась на то, какой он пьяница, чтобы они не шушукались об этом за спиной.
Валери легонько обняла Кэйт за плечи.
– Должно быть, непросто тебе это было, девочка.
– Это все равно лучше, чем сплетни, – их глаза встретились. – Но маму он не мог убить. Мне все равно, какие там есть улики и что он совсем не помнит, что делал, после того как я ушла... Они ругались все время, когда он доходил до кондиции, но он ни разу пальцем ее не тронул. Орал, ругался, даже угрожал иногда, что стукнет... но ни разу на самом деле до нее не дотронулся. А кончалось все всегда тем, что она отвозила его в больницу.
– Тогда тебе лучше и друзьям своим рассказать, что ты об этом думаешь.
Кэйт снова покачала головой, и неожиданно на глазах ее выступили слезы.
– Я... я боюсь.
– Боишься? Чего же?
– Боюсь, что уйду из вашего дома, а потом вернусь и тоже найду вас... как маму... – закрыв лицо руками, Кэйт начала всхлипывать. Валери крепче обняла ее.
– Ну что ты, моя дорогая. Обо мне тебе нечего беспокоиться. Что со мной может случиться?
– Но ведь с мамой случилось, – Кэйт продолжала плакать. – Она тоже осталась одна, а кто-то пришел и...
Этот 'кто-то' был твой отец, подумала Валери, но знала – никогда и ни за что она не скажет этого вслух. Если Кэйт не желает верить в вещи, в общем-то, очевидные, то она не станет ее к этому принуждать. Хотя вроде был суд и Льюису вынесли приговор... Резким движением головы она как бы отогнала эти мысли.
– Успокойся – ничего со мной не случится, – она поцеловала Кэйт в щеку. – Я живу в этом доме одна уже пятый год – и ни разу со мной не было никаких неприятностей. И тебя я тоже не собираюсь держать взаперти. – Встав, Валери сняла трубку телефона, стоявшего рядом на кофейном столике. – Так что позвони Бобу и сходите с ним куда-нибудь – в кино или в вашу пиццерию.
Кэйт замялась.
– Я не могу...
– Разумеется, можешь, – возразила Валери, мягко вкладывая трубку в руку девушки. – Он и так приходит сюда каждый день, чтобы занести тебе домашнее задание. Думаешь, ему не хочется пойти куда-нибудь с тобой? Давай-ка, набирай номер.
Протестующе фыркнув, Кэйт тем не менее не глядя набрала знакомые цифры. Сорок минут спустя у распахнутой входной двери Валери давала Бобу последние инструкции:
– И что бы она там ни говорила – раньше одиннадцати можешь ее не привозить. Она и так уж сидела здесь Бог знает сколько – так что ей не помешает развлечься как следует.
Когда машина Боба исчезла за поворотом улицы, Валери захлопнула дверь, села на диван и снова принялась за вязанье.
Эллен уже собиралась звонить в Медицинский центр, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Слава Богу, они оба вернулись. Бросив трубку на рычаг, она поднялась с кресла. Раздражения, накопившегося за последний час, она решила не скрывать.
– Вы могли бы хотя бы сказать мне, как долго вы там собираетесь оставаться. Интересно, что вы все это время делали?
– Убивали крыс, – ответил Алекс.
Слегка побледнев, Эллен перевела полный недоумения взгляд на мужа.
– Марш, в чем дело? О чем это он?
