– Эх ты, ну и лодчонка, – усмехнулся Инери, наматывая на руку снятую с колышка веревку. – Я бы мог дома стянуть ключ от хорошей лодки.
– Неважно, – Неферт первая шагнула в соломенную лодку и прошла на нос. – Весло на дне.
– Вижу. Сейчас держись! – Инери прыгнул на корму и сильным ударом оттолкнулся от берега.
Лодка качнулась, заскользила среди стеблей и через несколько минут, подчиняясь сильным взмахам его весла, вышла в открытую воду.
– Ох!
Неферт никогда не приходилось видеть такого Нила. Усыпанная звездами сияющая чернота, насколько мог охватить глаз, сливалась с такой же сверкающей и такой же бесконечной чернотой неба.
Взгляд был бессилен отделить край неба от края вод…
Лицо Инери, выпрямившегося в полный рост, мерно опускающего весло в звонко-хрустальную упругую воду, было в лунном свете белым и почти чужим.
Неферт легла на носу, запрокинув лицо в черное небо. Пряди ее волос, перевесившись через низкий борт, заструились по воде. Небо было сверху и снизу. Или сверху и снизу была вода?
– Все яркое, как агат, правда?
Агат… Кто говорил ей про ларец черного агата, скрывающего тайну и смерть? Вот он – смысл этой ослепительной черноты…
– Неферт… – голос Инери неуловимо изменился. – Ведь мы плывем на Западный берег? Да?
– Послушай, – уверенно, но тоже перебарывая что-то неожиданно пробудившееся, заговорила Неферт, продолжая смотреть в плывущее небо. – Разве ты не понимаешь, что сначала нам кто-то очень помог?
– Кажется… понимаю.
– А сейчас помогает уже меньше. Я чувствую. А потом и совсем не станет помогать. Главное – не бояться, даже когда станет очень страшно. И тогда мы дойдем – хотя я ведь тоже не знаю, куда нам надо сегодня дойти.
– Какая ты сейчас красивая. И черный агат вокруг тебя. – Инери опустил в воду весло. – Не шевелись, ладно?
Волосы Неферт струились по воде, и черные воды Нила протекали над ее лицом.
Неферт казалось, что они плывут так долго – уже много, много столетий…
Неожиданно что-то похожее на свод ветхого шалаша загородило небо над ее лицом.
– Эй, входим в камыши!
Неферт села и, съежившись от того, что показалось ей прохладой, накрест обняла ладонями плечи. Черное, холодное скольжение длинной листвы по лицу и рукам было влажным и угрожающим. Где-то кричали камышовые коты.
Нос лодки ткнулся в берег.
– Погоди! – Инери положил весло, и обойдя Неферт, выскочил из лодки. Неферт кинула веревку.
– Тьфу ты, все-таки вляпался в грязь, – проворчал Инери, вытягивая лодку. – Теперь вылезай!
Неферт соскочила на берег.
– Ну… вот.
Западный берег лежал перед детьми: от белеющего в темноте щебня пологого подъема – до неровных очертаний гор вдали.
Выше прибрежных зарослей ничего не росло на этом берегу.
– Здесь луна как будто ярче, да?
– И больше. Совсем огромная. Идем?
– А куда?
– Не знаю.
– Значит – просто идем, и все.
Мелкие камешки захрустели под ногами. Казалось, это был единственный звук в ночи – так далеко он разносился.
– Даже котов не слышно.
– А тебе что, хочется их слушать? Просто они же низко – их вопли относит по воде.
Белый подъем стал круче, обтекая кое-где первые выступы скал.
– Здесь как-то все иначе, чем днем. Знаешь, Неферт, что-то я совсем не понимаю, где мы… Нас ведь здорово снесло по течению – и я как раз смотрел, где были храмовые огни. Значит, где-то здесь должна быть такая широкая тропа, помнишь? Где поднимаются шествия с плакальщиками. Но я ее не вижу.
– Я тоже.
Скалы надвигались, расщепляя дорогу.
– Интересно, – Инери присвистнул было, но свист тут же замер на его дрогнувших губах. – По какой же это тропинке нам идти?
– Давай по этой, справа!
Тропа, на которую они ступили, сразу пошла круто и запетляла между выступами камней. Да, не оставалось сомнения в том, что никакого погребального ложа здесь нельзя было пронести.
Щебень кончился, и твердые выбоины тропы сделались почти невидимы под ногами.
Сначала Неферт и Инери шли рядом, потом, когда тропа сузилась до ширины ступни, а по правую сторону неожиданно распахнулась пропасть, идти пришлось врозь, прижимаясь спиной к шершавой скале и раскинув в стороны руки. Камни иногда срывались из-под ног и, где-то стукаясь, очень долго падали вниз.
– Ну ты и выбрала… Здесь лет сто никто не ходил… Заметила? Она раньше была шире… Камни… – Инери неожиданно замолчал.
– Эй!
Инери впереди не ответил и остановился.
– Что с тобой?
– Н-ничего. Не знаю. Почему-то тошнит.
– Не смотри вниз, – самой Неферт было скорее приятно смотреть на ходу в бездонную черноту, начинающуюся прямо под ногами. Но по сдавленно отстраненному голосу Инери она сразу поняла, что все сказанное им очень серьезно.
– А впереди тоже глубоко, – ответил Инери все тем же чужим голосом.
– Закрой глаза совсем, – сказала Неферт очень спокойно. – Закрой и стой просто так. Ну вот, сейчас все пройдет. Тебе лучше?
– Лучше, – ответил Инери уже почти нормально.
– Тогда иди, но не открывай глаза. Щупай дорогу.
– А я сорвусь.
– Иначе ты еще вернее сорвешься.
– Пожалуй, – Инери двинулся дальше: вдвое медленнее, чем прежде.
Через десяток шагов Неферт с облегчением заметила, что по другую сторону расширившейся тропы начал подниматься каменный барьер.
– Все, открывай! – тропа была уже достаточно широка для двоих.
Инери прислонился к скале.
– Знаешь, мне ужасно жалко, что тебе придется срезать волосы. Таких, как у тебя, ни у кого ведь нет.
– Правда? – Инери улыбнулся и тряхнул головой, как вылезший из воды щенок. – Ладно, пошли!
– Скорее – полезли.
Тропа пошла почти вертикально – теперь, чтобы взбираться по ней, надо было цепляться руками за камни.
Неферт помедлила перед крутизной, превозмогая неожиданную слабость. Далекий протяжный звук, щемящий и холодный – не вой зверя и не
рыдание музыкального инструмента, – заставил ее вскрикнуть.
– Неферт!! – Инери, успевший вскарабкаться довольно высоко, кубарем скатился вниз вместе с доброй дюжиной камней.
– Ты… слышал?
