набирает высоту. Теперь, без бомбовой нагрузки, он особенно послушен. Да и горючего осталось мало.
На аэродром дозаправки вопреки опасениям Рычагова вышли точно. Это была узкая полоса, отгороженная с одной стороны горой, с другой — болотом. Но сели благополучно. Торопясь заправить самолеты горючим, техники просят не задерживаться — не исключен налет.
А Вася Клевцов стоит у своего бомбардировщика и сокрушен но качает годовой.
— Случилось что? — спрашиваю его.
— Левый мотор отказал. Еле через пролив перетянул, — отвечает он.
И мне подумалось! надо обладать огромной силой воли и мастерски управлять самолетом, чтобы на одном моторе преодолеть такое огромное расстояние и посадить неисправный бомбардировщик на узкую полосу затерявшегося в горах незнакомого аэродрома.
— Страшно болит голова, — пожаловался Клевцов. Я тоже чувствовал тошноту, но крепился. Надо срочно дозаправить машины и улетать, пока японцы не накрыли нас. В некоторых экипажах стрелков заменяли техники. Общими усилиями они быстро привели поврежденный самолет в порядок.
На аэродроме находился военком А. Г. Рытов. Пока мы с ним разговаривали, па стоянку прибежал испуганный китаец и что есть силы закричал:
— Тимбо!
Экипажи сразу же бросились к машинам.
— Федор Петрович! Захвати меня, — попросил Рытов.
Я приказал своему стрелку А. Купчинову перейти в другую машину, а на его место сел Рытов.
Сделал и еще одно перемещение. Обессилевшего от кислород ного голодания Синицына посадил рядом со стрелком, ею место за штурвалом занял летчик, прилетевший сюда раньше других.
В этот день мы провели в воздухе более семи часов. Когда приземлялись в Хацькоу, начало уже смеркаться. Ко мне подошел представитель командования китайской авиации. В руках он держал атлас. Чтобы уточнить место, куда мы летали, он начал медленно его перелистывать и показывать мне. Открыл один лист — я отрицательно качнул головой. Открыл другой — реакция та же. Наконец, увидев страницу с о-вом Тайвань, я кивнул утвердительно. Китаец почему-то вскрикнул, сел в автомашину и укатил. Мне оставалось только пожать плечами.
Мы не раз спрашивали себя: какими средствами связи пользовались китайцы для передачи сведений о происходящих событиях? Но делали они это довольно быстро, хотя и не имели ни телефона, ни радио.
Недолго оставался в тайне и налет на Тайвань. Когда мы подъехали к дому, в котором жили, нас ожидала толпа народа. Даже полицейские расплылись в улыбке. «Тайвань! Тайвань!» — выкрикивали китайцы, в знак восхищения поднимая большой палец правой руки. Выбежали навстречу наши авиаторы. Она обнимали нас, качали, высоко подбрасывая над головами. И было чему радоваться. Долететь на сухопутных самолетах до Тайваня, нанести бомбовый удар и без потерь вернуться обрат но — трудно переоценить этот подвиг! В дерзком налете па вражескую авиабазу проявились лучшие качества наших летчиков, штурманов и стрелков. Не подвела нас и отечественная техника.
Тремя последовательными ударами с воздуха мы нанесли японцам ощутимый урон. По агентурным данным, они потеряли 40 самолетов (не считая тех, что находились в контейнерах); сгорели ангары и трехгодичный запас горючего.
На следующий день, после обеда, я встретил П. В. Рычагова:
— У китайцев только и разговоров что о налете на Тайвань, Кстати, звонили от генерал-губернатора. В вашу честь сегодня устраивается банкет.
Поздравить советских летчиков с победой прибыла жена Чан Кайши — Сун Мэйлип. Рассказывали, что она назначает и смещает офицеров и генералов, награждает их орденами, про изводит через своего брата-миллионера[28] закупки самолетов.
Сун Мэйлин была младшей сестрой вдовы[29] выдающегося китайского революционера Сунь Ятсена. Образование она получила в Америке, владела несколькими европейскими языками. Сун Мэйлин явилась на банкет в сопровождении небольшой свиты. Она была стройна, миловидна, элегантна.
Меня, как командира группы, Сун Мэйлин усадила рядом с собой. По другую сторону от нее сидел главный военный совет ник М. И. Дратвин. На банкет были приглашены также П. Ф. Жигарев и П. В. Рычагов; присутствовали командующий китайской авиацией, губернатор Ханькоу и другие официальные лица. Наши летчики, штурманы и стрелки занимали два стола.
Первый тост Сун Мэйлин провозгласила за советских авиа торов-добровольцев, за успешный налет наших бомбардировщиков на крупнейшую военно-воздушную базу противника. От нее мы узнали, что японское правительство отдало под суд начальника этой базы и сместило губернатора Тайваня. Комендант авиабазы покончил жизнь самоубийством.
В разгар банкета официанты, все в черных фраках, принесли огромный торт. На нем цветным кремом было написано по-русски: «В честь РККА. Летчикам-добровольцам». Суп Мэйлин вручила награды и подарки всем участникам воздушного налета на Тайвань.
В одной из газет, выходивших в Ханькоу на английском языке, появилось в те дни любопытное сообщение. В нем говорилось, что группа китайских самолетов, ведомая иностранными летчиками, совершила налет па Тайвань и нанесла японской авиации серьезный ущерб. Там же указывалось, что в налете участвовали американские летчики.
Кое-кто из китайцев, не разобравшись, начал поздравлять Шмидта. Тот воспринял это как должное и с горделивым видом принимал незаслуженные комплименты. А когда выяснилось, что волонтеры тут ни при чем, вдруг встал в позу обиженного, написал рапорт об отставке и отбыл в Сянган (Гонконг). Впрочем, он и так должен был уехать. Эскадрилью волонтеров, как не оправдавшую своего назначения, вскоре расформировали.
Разгром военно-воздушной базы на Тайване вызвал у японцев шок. В течение месяца оттуда не вылетали их самолеты.
В феврале 1938 г. представитель китайского командования передал нам данные о том, что на одну из узловых станции Тяньцзипь-Пукоуской железной дороги регулярно прибывают военные эшелоны. Там скопилось много вражеских войск. Видимо, японцы намерены форсировать р. Хуанхэ.
Мы прикинули расстояние. От Ханькоу до цели по прямой 450 км. Наши самолеты могли бы слетать без посадки туда и обратно. Советуюсь с комиссаром Петровым. Приходим к выводу, что посылать на задание весь отряд пока нецелесообразно. Выделяем 13 экипажей, самолеты снаряжаем фугасными и осколочными бомбами.
Буквально через несколько часов группа вернулась. Ведущий В. Клевцов доложил:
— Разбомбили три эшелона, видели, как из вагонов выбегали солдаты.
Что же, для начала неплохо. Противник, несомненно, понес немалые потери в живой силе.
На следующий день меня вызвали в штаб. Там я узнал, что на аэродроме у узловой станции приземлилась большая группа тяжелых японских самолетов. В 40 км восточное вражеские вой ска начали переправу через Хуанхэ.
— Ваше решение? — спросили у меня.
— Решение простое, — ответил я. — Надо бомбить. Сразу по возвращении в отряд вызываю двух наиболее опытных командиров звеньев — Степана Денисова и Григория Карпенко и ставлю им задачу:
— Первая ваша цель — аэродром. Если же там не окажется самолетов, нанесите удар по скоплению войск на берегу реки.
Аэродром оказался пустым. Очевидно, японцы успели перебазировать самолеты. Зато переправа шла полным ходом. Первый удар паши экипажи нанесли но скоплению плотов и лодок. Затем начали бомбить вражескую пехоту, сгрудившуюся на берегу. Среди неприятельских войск поднялась паника. Потери японцев были немалые.
На другой день из штаба китайских войск, оборонявших противоположный берег, поступило сообщение, что переправа противника сорвана. Сотни солдат утонули, до самой темноты японцы подбирали убитых и раненых.
По случаю победы местные военные руководители устроила в клубе «Джапан» ужин. У нас для торжества была еще одна причина: вернулся «без вести пропавший» летчик-истребитель Григорий
