Был бочонок маленький,Виноградным налитый;Бабка пробку подгоняла,Деда по воду гоняла.А пока он за водойУходил, как молодой, —Бабка, будучи ученой,Помня все, что было,Мигом спрятала бочонок,Во дворе зарыла.Притрусила песком,Притоптала каблуком,Глину сверху разбросалаИ сама себе сказала:«Ищет пусть хоть десять летВсе равно приметы нет».Но чтоб к будущему летуБыть вину пригубленным,Бабка сделала примету —На стене зазубрину.Деда бабка встречаетВином — не речами.Выпил дед один стакан,А за ним еще стакан —Не свалить казака,Говорит: «Я не пьян!»Говорит: «Я не пьян,Только выпивши,Ты хоть четверть еще,Бабка, выпиши.Я цибарку могу, я бочонок могу,На похмелье, наутро, как дерну я, —Только ты никому ни гугу,—Бочку я сорокаровередерную…»Смирный дед, тихий дед,Тише деда на хуторе нет,—Поболтает спьяна и — уснет…Пусть он спит, отсыпается,Поработал за лето, за осень…Виноградные лозы к зиме пригибаются,Кисти срезать тяжелые просят.Надо было все лозы очистить,Чтоб навек поднялись, а не на год.Чтоб росли «краснотоп» и «плечистик»[1],—В сизой дымке обилие ягод.Хорошо, когда зимойЖжет мороз не маленький…С виноградников домойДед придет. И валенкиСкинет, бросит под скамью,Скажет: «Лозы укрывал:Шалый ветер посрывалОтеплению мою…»А весна придет —Загрохочет лед.По обрывам, по ярамНебывалый шум и гам.Журчат ручьи —Вода талая.Кричат грачиЛеталые.Дед выходит одинНа улицу,На солнце глядитИ жмурится.Бабка выйдет к нему,Бабка скажет ему:«Скоро Гришеньке бытьНа дому».На завалинке рядомПоместятсяИ считают в умеДни и месяцы.Служит сын в Новочеркасске,