Судьба-индейка

мог подстрелить.

Адамчик. Та он же не стрелял... Он как пришел ночью, лег под куст и захрапел. Очнулся, когда я на рассвете по лисам залпы давал.

Даша. А зачем он ружье брал?

Адамчик. Под голову клал. Приклад, говорит, дюже удобный, с выемкой.

Лиза (Горлышкину). Продолжим занятия?

Даша. Не могу, я взволнована.

Горлышкин (Лизе). Может, все-таки другим разом?

Лиза. Ни в коем случае! Сегодня приедет Ангелина Ивановна, а мы не выполнили плана. (Горлышкину.) Идемте в дом. Чтоб они нам не мешали.

Адамчик. Прекрасное решение вопроса: вы нам не мешайте, мы — вам. У меня есть сурьезный разговор с Дашей.

Горлышкин и Лиза уходят в дом.

Даша. Какой же у вас разговор со мной?

Адамчик. Это я для блезиру.

Даша. Вам нечего мне сказать?

Адамчик. Зачем же — нечего? У нас всегда имеется что сказать.

Даша. Говорите.

Адамчик. Зачем же торопиться?

Даша. Нам осталось меньше двух недель жить в вашем совхозе.

Адамчик. Замечательно!

Даша. Вы хотите, чтоб мы скорей уехали?

Адамчик. Конечно.

Даша. Сеня, это очень обидно.

Адамчик. Почему же обидно? Чем скорее вы отсюда уедете, тем скорее мы приедем к вам.

Даша. Это почему же к нам?

Адамчик. В гости.

Даша. Но надо, чтобы мы вас еще позвали.

Адамчик (самоуверенно). Позовете.

Даша. И не подумаем.

Адамчик. Позовете, ручаюсь.

Даша. Мало того, что вы легкомысленный, вы еще и нахальный.

Адамчик. Нахалам легче живется.

Даша. А вы хотите легкой жизни?

Адамчик. А кто же хочет тяжелой?

Даша. Но, по-моему, вы числитесь в ряду передовых людей совхоза.

Адамчик. Числюсь. По ошибке.

Даша. По чьей ошибке?

Адамчик. По своей. Все время увлекаюсь высокими показателями.

Даша. Вы честолюбивы!

Адамчик. Ужасно. Второго такого на свете нет!

Даша. Почему вы никогда не говорите серьезно?

Адамчик. Не умею.

Даша. В этом, пожалуй, самый большой ваш недостаток.

Адамчик. Это еще мелочь по сравнению с другими моими вопиющими недостатками.

Даша. Да ну вас!

Адамчик. Между прочим, сегодня я как раз имел намерение объясниться с вами серьезно, Даша.

Даша. Но вы же не умеете.

Адамчик. Если дадите разрешение — испытаю себя.

Даша. А по какому вопросу?

Адамчик. Вопрос, промежду прочим, чрезвычайно серьезный. Его не следует недооценивать и спускать на тормозах.

Даша. Вы, Семен, обыкновенная балаболка.

Адамчик. Я это давно знаю, но, между прочим, Даша, несмотря на то, что я обыкновенная балаболка, я необыкновенно страстно полюбил вас.

Даша смеется.

(Озадачен.) Што вы?

Даша смеется.

Я могу и обидеться.

Даша. Сенечка, вы же никогда не говорите серьезно.

Адамчик. Говорю. Сейчас говорю серьезно.

Даша. А я не верю.

Адамчик. Дашенька, вы, если можно сказать, совершенство. В вас все гармонично: и внешность и прочее.

Даша. Ничего гармоничного у меня нет.

Адамчик. Есть!

Даша. Нет!

Адамчик. Мне со стороны виднее!

Даша. Сеня! Вы знаете, что сказал Стендаль по этому вопросу?

Адамчик. Не знаю и знать не хочу никакого Стендаля!

Даша. Он сказал: «Нам доставляет удовольствие украшать тысячью совершенств женщину, в любви которой мы уверены; мы с бесконечной радостью перебираем подробности нашего блаженства. Это сводится к тому, что мы преувеличиваем великолепное достояние, которое упало нам с неба, которого мы еще не знаем и в обладании которым мы уверены».

Адамчик. Товарищ Стендаль допустил ряд неточностей. Во-первых, я ни в чем не уверен. Во-вторых, никаких подробностей блаженства я не знаю.

Даша. А великолепное достояние, которое упало с неба?

Адамчик. Вот тут товарищ Стендаль не ошибся. Именно с неба, Дашенька.

Даша. За что меня любить?

Адамчик. Молчи, Даша, молчи! (Поет, аккомпанируя на гитаре.)

Где-то ходит волна
На реке, на реке;
Где-то светит луна
Вдалеке, вдалеке.

Где-то птицы поют
На ветвях, на ветвях;
Где-то зори встают
На морях, на морях.