— Это вообще опасно, нет? — спросила она.
— Да нет, так, скорее неприятно.
Они помолчали.
— А может это передаться каким-нибудь обычным путем? — спросила она снова.
Старик покачал головой:
— Нет, только половым.
— Надо же, — Анна усмехнулась. — Какая болезнь романтическая!
— Обычная болезнь, — хмуро сказал доктор. — Венерическая болезнь, — он помолчал. — Да вы не переживайте, вылечим! Три укола, и все, никто и знать не будет! Вот только, — он снова замялся. — Я думаю, что и мужа бы вашего проверить надо.
— Конечно, — Анна кивнула. — Вы уж извините меня! — улыбнувшись, она погладила старого врача по руке и быстро пошла к двери.
Она шла по больничному коридору. Медсестры узнавали ее, здоровались с ней, уступая вежливо дорогу. Анна улыбалась в ответ.
Рванув дверь в кабинку туалета, она закрылась, упала на крышку унитаза и, уткнувшись лицом в колени, давясь, чтобы не услышали, беззвучно завыла…
Анна сидела в своей комнате на диване, съежившись, взгляд ее неподвижно застыл на стенке. Хлопнула дверь. Анна быстро включила телевизор, поправила волосы.
Вошел Константин. Наклонившись, чмокнул жену в щеку. Она улыбнулась в ответ.
— Как ты? — спросил он ласково.
Она кивнула. Он хотел уйти, но она не отпустила его руку. В ее глазах мелькнул испуг.
— Ты что? — он удивленно смотрел на нее. — Я переоденусь. Что с тобой? — вглядевшись в ее лицо, спросил он. — Ты здорова?
Она снова кивнула, улыбнувшись. Константин погладил ее по щеке, повернулся и вышел. Она растерянно глядела ему вслед.
Она пела. В уютном маленьком зале за столиками, повернувшись лицами к сцене, сидели люди и слушали ее, не шелохнувшись. Анна пела, ее взгляд обегал зал, снова и снова останавливался на крайнем у стены столике, за которым сидел Константин. Муж смотрел на нее.
Вдруг вдоль стены к нему подошел один из его телохранителей. Наклонившись, что-то шепнул ему на ухо. Анна пела и смотрела на мужа. Константин улыбнулся ей, развел руками и пальцами на столе показал, что ему надо уходить.
Анна еле заметно кивнула. Константин встал и, за телохранителем, тихо пошел вдоль стены. В другом конце зала, за одним из столов, поднялся незаметно еще один человек и тоже пошел к выходу…
После концерта Анна, уже переодевшись, прохаживалась нервно в заставленной цветами уборной и курила.
Наконец в дверь постучали.
— Да! — крикнула нетерпеливо она. — Ну входите же!
Вошел невысокий, неприметный мужчина. Немного стесняясь, встал у дверей. Анна осмотрела его, чуть улыбнувшись:
— Ну, что хорошего вы мне скажете?
Тот пожал плечами:
— Он тут, недалеко, на квартире, с девушкой. С соседнего дома все просматривается через бинокль, очень хорошо. Смотреть будете?
— А что, покажите, интересно, — сказала Анна, накидывая пальто.
Они ехали, сидя в маленькой машине, по темным московским переулкам, Анна, молча, смотрела вперед.
— Ну и что они там делают? — заговорила она весело. — Шалят, наверное?
— Шалят, Анна Алексеевна, — ответил мужчина, улыбнувшись. — Мы, мужики, дрянь народ, никакой пакости не обойдем, а потом каемся. Меня жена три раза ловила, два раза разводились. А ведь ничего серьезного и не замышлял. Так, с кем не бывает? И бабы были все дрянь, и жену люблю, а вот, бес попутал!
— А сейчас? — спросила Анна.
— Сейчас все, шабаш, за деньги не пойду. Да вы тоже близко не принимайте. Мужикам чужие бабы для сравнения нужны, не более, чтоб потом сказать, вот жена моя, она всех лучше…
Они прошли разбитым подъездом. Поднялись по полуразрушенной лестнице. Двери в квартиры были выбиты, в нежилых комнатах валялся мусор, битый кирпич.
Сопровождавший Анну, держа ее за руку, освещал дорогу карманным фонариком. На последнем этаже он выключил фонарь, снял с плеча сумку и стал быстро устанавливать что-то на штативе.
— Что это? — Анна удивленно разглядывала необычную установку.
— Прибор ночного видения, — объяснил мужчина. — Полезная вещь. Ну, глядите, — сказал он, настраивая прибор, глянул сам. — Вот он, как раз сами все и увидите.
Он отступил. Анна неуверенно подошла, склонилась, глядя в окуляры. Она тут же отпрянула и, молча, пошла к выходу, спотыкаясь, задевая косяки, как пьяная.
— Да куда же вы? — мужчина торопливо разбирал прибор. — Разобьетесь в темноте!
Он догнал ее на лестнице. Анна, держась за стену, шатаясь, осела на ступени. Он за локти поднял ее, осветил фонарем лицо. Голова ее мотнулась, она была без сознания.
— Вот ты, Господи, да что с вами, Анна Алексеевна?
Он потряс ее за плечи, но она ничего не соображала, продолжая оседать. Тогда мужчина прислонил ее к стене и дал ей две пощечины, наотмашь. Она судорожно всхлипнула, опомнившись. Хватаясь за стену, села на корточки и заплакала, громко, навзрыд.
— Да что ж вы это, Господи, в самом деле? — он снова поднял ее и, придерживая, за плечи, всхлипывающую, повел осторожно вниз.
Он с трудом заволок ее в машину. Усадил. Достав откуда-то фляжку, заставил ее выпить, силой вставив горлышко в зубы. Она закашлялась. Он сел за руль, завел мотор. Подумав, снова выбрался наружу.
Подобрав с земли несколько камней, подошел поближе к дому, размахнулся и бросил. Он попал с первого раза. Стекло разлетелось со звоном, осколки посыпались вниз, на асфальт. Мужчина быстро добежал до машины, прыгнул за руль, и они рванулись с места…
— Сколько я вам должна? — спросила Анна.
Они подъехали к подъезду. Она уже не плакала, сидела прямая, серьезная.
— Нисколько, и не думайте об этом! — ответил мужчина.
Анна положила несколько бумажек на панель перед собой, открыла дверь, вышла.
Мужчина догнал ее у подъезда, сунул ей в карман деньги:
— Вы можете звонить мне в любое время, я всегда буду рад помочь вам!
Она открыла дверь.
— Мы вас любим, всей семьей! — крикнул он ей вслед.
Константин открыл дверь в квартиру, и навстречу ему обрушился гвалт музыки. Прямо в прихожей, привалившись к вешалке, какой-то парень целовал и лапал девку. Константин молча оглядел их и прошел в зал.
В зале пили, танцевали, пели, сидели, всего человек тридцать. Кто-то шагнул к Суворову, пытаясь обнять его, еще кто-то протянул ему стакан водки. Константин, спокойно отодвинув протянутые к нему руки, улыбаясь, прошел через зал, взглядом ища жену. Вдруг глаза его сузились, лицо побелело. Он увидел Анну.
Она сидела на коленях кудрявого парня и смеялась, совершенно пьяная. Парень лапал ее за ноги, что-то шептал на ухо, время от времени целуясь с ней. Анна обнимала его за шею и сама целовала его в губы.
Костя, усмехаясь пошел к ним, отодвигая танцующих, даже извинился перед кем-то по пути. Подойдя к жене, он похлопал ее по плечу, склонился к их лицам.
— Привет, — сказал он, улыбаясь.
