На дастархане обильно лежали: зелень, мясо, шашлыки, плов. В стороне, рядом с одним из слуг, лежали бутылки коньяка, водки.
Все за столом полулежали, весело переговариваясь.
Выделялся толстый с седыми волосами — хозяин.
Рядом с ним сидел Сергей в белой с вырезом рубахе, дальше — Хамид.
Сергей поставил пиалу, тут же ее передали слуге. Тот налил коньяк, поклонившись, протянул Сергею, сказал с улыбкой:
— Джабар-ака.
— Хорошо, Джабар, — хозяин обнял Сергея, похлопал по плечу.
Сергей кивнул головой, тоже улыбнулся. На шее у него — золотой медальон, на правом мизинце — золотая печатка.
Они снова переговаривались на своем языке.
Хамид наклонился к Сергею, прошептал:
— Это большой человек здесь. Очень большой!
Хозяин снова хлопнул Сергея по спине:
— Джабар, жениться тебе надо. А? Дом отстроить.
Сергей улыбался, качая головой. Лицо у него непроницаемое.
— Что такое? — зашептал Хамид. — Почему грустный? Чего хочешь? Пей!
— Не хочу.
— Плохо, если не захочешь. Совсем плохо, если не хочешь.
Сергей засмеялся как-то нехорошо.
Ночь. На небе месяц зеленый.
Сергей и Хамид лежали в комнате. Сергей курил, глядел в окно. Во дворе переговаривались люди.
Вдруг где-то совсем рядом, над головой, закричал женский голос. Шум. Что-то упало звонкое. И опять крик.
— Пустите меня! Пустите!.. Не буду!.. Пустите!
Кричали по-русски.
Сергей привстал.
— Пустите! Не буду…
Два голоса заговорили по-узбекски. Один засмеялся. Включили музыку.
Сергей поднялся, натянул быстро одежду, сапоги, замер. Закурил у окна. Затем прилег.
Снова закричал тот же голос сквозь музыку.
Сергей вскочил. Хамид тоже сел. Зевнул.
Сергей вышел и тихо поднялся по лестнице. Тихо попробовал дверь. Закрыта. Слышна была музыка. Что-то упало.
Сергей оглянулся вниз, в темноту, проверил пояс, лег на пол и аккуратно выдавил дверь.
Она распахнулась.
Сергей вскочил, тихо скользнул в комнату.
Там горела настольная лампа.
Хозяин и какой-то толстый сидели на женщине. Толстый натянул ей платье на голову и, навалившись, держал руки. Хозяин, приспустив штаны, разводил ей ноги. Она извивалась всем телом.
Сергей сапогом в лицо сшиб толстого.
Хозяин поднимался с пола, стараясь застегнуть брюки. Он удивленно глядел на Сергея.
Сергей аккуратно взял его одной рукой за лицо, другой за штаны и двинул в стену. Тот сполз на пол.
Девушка поправляла порванное платье. Совсем еще молодая, стройная, белокурая.
Хозяин у стены очнулся. Сергей помог ему сесть, помог подняться. Прислонил к стене, глухо двинул в живот. Еще раз. Зверея, еще и еще!.. Наконец, отпустил. Тот встал на четвереньки. Его начало тошнить. Пачкая ковер, он пополз в угол комнаты.
Второй вдруг быстро вскочил и бросился к двери, но тут же отлетел обратно. Упал. Снова затаился.
Вошел Хамид, засмеялся. Увидев хозяина, покачал головой, прибавил звук на магнитофоне.
Хозяин вдруг заревел. Крикнул что-то по-узбекски. Сергей ударил его ногой в живот. Еще! Но тот, продолжая реветь, зарылся под одеяла, пополз под ними.
Сергей бил и бил по нему. Крик становился все глуше и глуше и затих, наконец, совсем.
— Уходим, — Хамид уже связал толстому руки, ножом подтолкнул к окну.
Внизу уже стояли двое, звали, спрашивали по-узбекски. Хамид приставил нож к горлу. Толстый крикнул что-то. Слуги ушли.
Хамид опрокинул толстого и ударил его между ног. Тот сжался. Хамид приподнял его, поглаживая по голове и прикрывая рукой рот. Затем ударил его в брюхо. Еще! Так же придерживая ему рот и поглаживая. Потом отпустил, встал.
— Убить надо, — сказал тихо.
— Надо. — Сергей кивнул, проверил, сколько еще будет играть кассета, обернулся к девушке.
Та сидела в углу на корточках, уткнувшись головой в колени.
— Надо, — повторил Сергей. — Все. Пошли.
Девушка вскочила, схватила его за руку. Она дрожала.
Вышли.
Хамид, оглядываясь, с сожалением цокая языком, прикрыл дверь.
— Плохо нам будет, — сказал он.
Хамид тихо открыл ворота, прыгнул в выезжавший «уазик», и Сергей сразу дал газ.
Во дворе уже закричали.
Проехав метров триста, Сергей свернул. Въехав в кусты, выключил фары.
По дороге одна за другой проскочили несколько машин.
Стихло, и Сергей выехал, не включая фар, повернул назад к дому.
— Мурад на дачу пригласил. Возил меня, возил, угощали везде, — девушка говорила взахлеб. — И бросил. Они меня здесь второй день держат…
У дома Сергей снова развернул машину. Они с Хамидом вошли в распахнутые ворота. Их догнала девчонка, схватила Сергея за руку:
— Я одна не останусь!
Во дворе и в комнатах пусто. Они спокойно прошли в зал.
Там, на подушках, лежал хозяин, весь перевязанный. Рядом с ним стояли коньяк, уксус, тазик со льдом. Возились три женщины. Иногда он кричал на них.
Хамид встал у двери. Сергей подошел к хозяину.
Женщины, тихо визжа, побежали вон.
Хозяин перестал скулить, замер, в ужасе глядя на Сергея.
Сергей швырнул ему раскрытую сумку.
Тот, оглядываясь на Сергея и Хамида, подполз к серванту. Открыв створку, стал вытаскивать пачки денег, быстро запихивая в сумку. Протянул Сергею.
Сергей вытащил из кармана пистолет, сунул дуло ему в рот. Тот замер, задрав голову. Сергей нажал курок. Пистолет щелкнул негромко.
Хозяина всего тряхнуло. Кашляя и давясь, он снова стал накладывать деньги.
Сергей, усмехнувшись, вставил обойму.
Забрав деньги, он ударил хозяина еще раз. Тот затих. Они ушли.
Ехали по ночной дороге. Сергей и Хамид молчали. Девушка плакала сзади.
