Он добрался до кухни, стащил со стола нож, долго сидел с синим трупным лицом. Его снова скрутили судороги.
В квартире уже светло.
В спальной, тихо посапывая, спала жена. Он осторожно отворил дверь, зажав в кулаке нож, вошел.
Она завозилась и повернулась лицом к стене, открыв спину и голые ноги. Спрятав нож за спину, он осторожно наклонился над ней.
Едва касаясь, провел рукой по спине вниз к ягодицам. Задышал чаще. Присел на колено, наклонился над ее головой, снова выпрямился, не зная, что делать, наклонился и поцеловал в спину.
Зазвенел будильник.
Трясясь всем телом, он накапал себе сердечных капель. Икая, давясь, влил в глотку.
С трудом двигаясь, достал из дивана чемодан. Стал собирать вещи. Его бросило в жар, и он сразу взмок.
В ванной побрить себя не смог. Долго расчесывался, мочил расческу и опять расчесывался. Взял полотенце и попытался вытереть им полость рта.
Из спальной вышла заспанная жена. С презрением следила, как он корчится над раковиной.
Он вернулся в комнату. Глядя мимо нее, взял чемодан, поставил, подошел к ней. Она отодвинулась.
— Билет взял? Деньги, документы…
Он кивнул, похлопал себя по полам пиджака, подмял чемоданчик, побрел в коридор.
На улице он сел в такси, зажав лицо платком…
Около будок с газводой Сергей, шатаясь, вышел. Выпил два стакана.
В следующий раз такси остановилось у закрытой бочки с квасом.
Улицы… Перекрестки… Пивной бар… Кафе… Все закрыто…
Казанский вокзал. Сергей — белый как вата. Водитель разбил ампулу нашатыря и, придерживая его за голову, сунул в лицо. Сергей отпрянул, закашлялся.
Обессилевший, он шел по перрону. Его толкали из стороны в сторону локтями, чемоданами…
В купе у окна сидел Арнольд Яковлевич. Свежий, румяный. Он уже пил чай, читал газету. Сергей втащил свой чемодан, оглядывая номера полок, не зная, куда приткнуться, кивнул Арнольду.
Тот, отложив газету, смаковал чай и весело рассматривал Сергея.
Сергей поднял свободную полку. Там стояли вещи. Неверными руками он попробовал затолкать чемодан наверх. Не вышло. Он повернулся к Арнольду Яковлевичу:
— Извините.
— Пожалуйста, пожалуйста, Сережа, — тот лениво привстал.
Сергей поднял полку и засунул, наконец, свой чемодан. Они сели, Арнольд Яковлевич — за чай, Сергей — у двери.
— Что, Сережа, плохо? — ^ Арнольд Яковлевич поставил чай, улыбнулся, пересел к Сергею, похлопал по спине.
— Ничего… — Сергей улыбнулся жалко, его трясло.
— Нельзя так… Надо все же как-то беречь себя… А то и умереть можно… Жена, наверное, обиделась?
Сергей кивнул, вставая неловко из-под руки Арнольда Яковлевича:
— Пойду выйду…
— Держись, — тот кивнул. — Надо держаться…
Он вышел в коридор, прошел в тамбур. Спустился на перрон. Закурил. Затянувшись, с отвращением выбросил. Закашлялся, до свиста, с придыханием.
Кто-то закашлялся рядом. Сергей оглянулся. Напротив стоял мужик с таким же страшным лицом, как у него. Они с ненавистью посмотрели друг на друга.
Поезд пошел. Казанский вокзал остался позади.
Сергей попробовал дверь туалета. Закрыто.
Покачиваясь, прошел к проводнику. Тот пересчитывал свежие комплекты белья.
Сергей дрожащей рукой дотянулся до его затылка. Попытался улыбнуться:
— Товарищ, я заплачу…
Проводник оглядел его и снова принялся за белье.
У двери в купе Сергей проглотил таблетку аспирина. Зашел тихо, лег на свою полку лицом к стене, закрыл глаза, стараясь не двигаться.
Очнулся он к вечеру. За окном было темно. Арнольд Яковлевич молча играл в шахматы с каким-то мужчиной.
Сергей с трудом приподнялся.
Арнольд Яковлевич взглянул на него, усмехнулся чуть, подвинул ему стакан чая.
Сергей улыбнулся жалко. Двумя руками взял подстаканник, глотнул.
По радио играла незнакомая восточная музыка.
— Лом проглотил, — тихо сказал ему Сергей, — кажется, отпускать начало.
— Бульончика… — откликнулся Арнольд.
Они долго шли по вагонам и тамбурам мимо черноволосых золотозубых проводников, мешков в тамбурах и разных людей…
В ресторане светло. Повар — узбек в белом халате, в проходе снуют официантки.
Арнольд долго шептался с буфетчиком, тот косился на Сергея. Сергей смущался.
— Рыба, — сказал ему расстроенно Арнольд. — Только рыба.
Они сели за стол. Им принесли по первому. Сергей проглотил пару ложек, вздохнул, отвернулся к окну.
Напротив них сразу на двух стульях сидел мужик, стриженный под чубчик. Перед ним на столе — лимонад, закуски. Он хитро подмигнул Сергею и Арнольду, пошарил где-то внизу и показал им зеленую трехлитровую банку, улыбнулся добродушно:
— Теща угостила.
Убирая под стол стаканы, налил по полному. Сергей глядел на свой стакан, как затравленный волк. Несколько раз быстро и резко дернул, головой, даже отодвинулся от стола.
Мужик и Арнольд выпили, смачно задышали, закусили.
Сергей глядел на них с отвращением, даже с ужасом.
Они развалились на стульях, заулыбались.
Сергей встал с бледным лицом утопленника, глотая слюну, вышел из-за стола, пошел прочь.
Дойдя до конца салона, Сергей вдруг развернулся. Быстро пошел, почти побежал. Подбежав к столу, не садясь, он схватил стакан с самогоном и разом опрокинул в себя, схватил какую-то закуску, запил лимонадом. Лицо его было страшное. Он прислушался, упал на стул, вытер лоб, выдохнул победно:
— Обманул!
Мужик захохотал, налил еще.
Сергей медленно покрывался красными пятнами.
— Наш, самарский, — мужик радушно раздал стаканы. — Теща травкой размягчает. Я уж литр распробовал.
Им подали еще закуски. Арнольд, щурясь от удовольствия, закурил, огляделся.
Мимо все ходила рыженькая официантка.
Арнольд улыбнулся красным влажным ртом.
Выпили еще.
— А вы кто будете? — спросил мужик.
