диктует права, милует невинных,
удовлетворяет неудовлетворимых.
Сегодня его день, сегодня его ночь,
сегодня он хочет всем нам помочь.
А если кто считает, что в этом не нуждается,
то только опасно и трагично ошибается.
От каждого по способностям,
каждому по потребностям.
Нет места для ложной скромности!
Нет места для лютой ревности!
Комиссар ходит, целуя, походя,
тех, кто сходит с ума от похоти.
Глаза его, уверенные и нахальные, злы и сжаты, как отверстия анальные. Все будут довольны
— взошла секс-заря! Тех, кто не хочет, — услать в лагеря! Тех, кто не может, — схватить-
расстрелять! Остальных насильно удовлетворять!
Эгор закончил читать и спросил притихшего Тик-Така:
— Ну как?
— Знаешь, про розового кота мне гораздо больше понравилось.
ГЛАВА 14
Нормальный парень
Паша Чачик не любил выпендрежников. Чего выделываться на ровном месте? Ну ладно,
выделяться там умом или силой, как нормальные мужики. Но вот чтобы слушать в плеере какие- то
там дебильные вопли или носить сережки, как баба? Блин, это вообще никуда не годится. Так ведь
можно полностью деградировать. Паша был нормальным пацаном и очень этим гордился. Он всегда
мог сказать любому уроду:
— Я — нормальный член общества (и никто бы не засмеялся при слове «член», потому что
это тупо). У меня есть цель в жизни, в отличие от тебя, урод. Может, я не слушаю непонятную
музыку и не смотрю непонятные фильмы, зато я такой же, как все. И я заработаю нормально бабла,
куплю себе «хаммер», ну и там, женюсь, заведу детей, подниму их…
Можно, конечно, еще и страну было бы поднять, но за непосильные цели Паша не брался.
Дома он поднимал гирю, прокачивал широчайшую и бицуру. Он любил слова «поднимать»,
«опускать» и вообще знал цену словам. Он окончил автотранспортный колледж и работал в
сервисе, мастера его хвалили и говорили, что из него обязательно выйдет толк. Выглядел он
абсолютно нормальным: крепкий, невысокий, темно-русый. Как все, мог забухать, поддержать
дружескую беседу. Как все, он ходил на дискачи и рейвы снимать телок и, как все, обычно
обламывался, но иногда и ему перепадало. Паша, как все, фигачил в компьютерных клубах в
«Каунтер страйк» и, как все, ненавидел эмо…
Хотя это спорный вопрос. С этими розово-черными педиками у него были особые счеты.
Началось это давно, еще в школе. Эмо еще никаких не завелось, зато педики уже шлялись везде. На
перемене в туалете восьмиклассник Пабло Чачик нормально курил и никого не трогал, но тут в тубз
заскочил какой-то наглый старшеклассник и стал, не обращая никакого внимания на Чачика,
мочиться в писсуар. Чачик, от нефиг делать, посмотрел на наглеца, отметил разницу в размерах
члена в свою пользу, и тут с ним случилось нечто неприятное. Теперь-то он знает, что это пришла
обычная самопроизвольная эрекция, а тогда он реально испугался. Он, конечно, не дурак и уже
пробил все про такое явление, как стояк, но чтобы так, без участия баб, рук и порно? Он решил, что
докурился или вообще серьезно заболел. Когда же он понял, что с ним произошло, то испугался
еще больше. Слава богу, старшие пацаны во дворе, лучшие друзья Олег и Витое, смеяться над ним
не стали, а сказали уверенно:
— Пидор. Этот чувак в туалете — реально пидор. Точняк. Чего бы ему в кабинку не зайти.
Встал перед тобой, красовался. Привыкай, Пашка, пидоры везде. Только умело прячутся.
Не сразу Паша-Пабло осознал, какой важный и полезный инструмент у него теперь всегда
имелся под рукой. В следующий раз это случилось на борьбе, когда он уже учился в колледже.
Паша шесть лет ходил на классическую борьбу и стал камээсом, но, видимо, раньше пидоры ему не
попадались ни на тренировках, ни на соревнованиях. А тут он стоял в партере, а его спарринг-
партнер Сурен как заорет:
— Эй, бля, я с ним не буду бороться, у него стоит!
Вот педрила! А ведь действительно стоял. Паша тогда отлично отметелил этого гада после
тренировки, но борьбу пришлось бросить. А ведь раньше гомики на борьбе не светились. И Паша
спокойно ходил в душ, хотя там всегда было холодно и даже летом почему-то стояли клубы пара.
Так из-за педиков не сложилась спортивная карьера Паши. Чтобы не терять форму, он пошел в
качалку. Но прижиться там не смог. Качалка оказалась переполнена гомиками. Паша даже не смог
переодеться, посидел минут десять в зале, сокрушенно глядя на их раздутые мышцы, с трудом
успокоился и ушел. Кто бы мог подумать, качки как один напрягали чуткий Пашин орган. Но не
таков был Пабло, чтоб сдаваться. Он стал тягать тяжести дома и на какое-то время забыл про
педиков, уверенно двигаясь к своей цели и постигая в колледже азы автомобильной науки.
Общественный транспорт — от него все зло. В автобусах не увидишь голых тел наглых
педерастов, зато они умудрялись прижаться к Паше в утренний переполненный час и возбудить его
даже через толстую куртку и штаны. Один раз Пабло даже кончил прямо в автобусе, не доехав
остановку до колледжа, и уныло побрел домой переодеваться. С тех пор пришлось ему ходить в
колледж и домой пешком. Нет худа без добра, зато теперь он жил в отличном тонусе, каждый день
по три часа проводя на воздухе в движении. Пошел самый трудный период в Пашиной жизни. Его
простую душу грызли подлые мысли. Наглые пидоры стали приходить в его сны, принося с собой
поллюции, и Пашу впервые посетили сомнения в собственной нормальности. И поделиться-то ими,
как назло, не с кем. Не будешь же говорить об этом с родаками, особенно с отцом, который, придя с
работы и завалившись на диван перед теликом, сразу начинал причитать:
— Вот, пидоры. Надь, ты только посмотри!
Независимо от того, какой канал, фильм, концерт или передачу он смотрел. Не было рядом с
Пабло и верных старших друзей, Олега и Витоса. Олег сел за «хулиганку» на год, а Витое служил в
стройбате. Тяжело пришлось Паше, но он справился, рос в нем настоящий мужской стержень. Он
продолжал ходить пешком и качаться дома. Перестал смотреть телевизор, его вполне заменил
