крыло замка. Мой брат занимал четыре комнаты и имел в распоряжении троих слуг из полукровок и квартеронов.
Отправив слуг приготовить мне ванну и подобрать одежду взамен унесенной в стирку, Ингур сразу же набросился на меня с расспросами. Я с трудом удовлетворял его любопытство, так как мои мысли были далеко от интересовавших его тем. В голове крутилась только одна мысль: как узнать, о чем говорили между собою Алакдар и Анхель после нашего расставания.
Смыв с себя грязь и переодевшись в халат и тапочки из гардероба Ингура, я решил прекратить фонтан славословия брата и, незаметно войдя в транс, просто усыпил его. Мне же спать абсолютно не хотелось, слишком я был возбужден после беседы с Алакдаром и поэтому приступил к обдумыванию сложившейся ситуации. Ничего, кроме попытки уйти в астрал и в бестелесном виде проникнуть в покои Алакдара, чтобы попытаться выяснить, о чем разговаривали гвельфы, мне в голову не пришло. Я постарался успокоить нервы и приступил к подготовке данного мероприятия. Ингур лежал у себя на кровати прямо в одежде и храпел как бульдозер. Чтобы храп не мешал мне сосредоточиться, я ушел дальнюю комнату, закрыл за собой дверь и начал сканирование пространства вокруг покоев брата.
Мои подозрения насчет того, что меня не оставят без контроля, подтвердились. В коридоре и под окнами я сразу обнаружил ауры охранников. Помимо них на окна уже накинули какую-то магическую сигнализацию, с которой мне раньше сталкиваться не приходилось. Сканирование также обнаружило луч Силы, пригодный для зарядки, у самой входной двери в покои, но мне пришлось залезть для удобства зарядки на стул. Через час я полностью зарядил свои девайсы и ауру. Когда я снова собирался уходить в дальнюю комнату, меня привлек тихий шум в коридоре — это Элинир привел смену караула перед дверью в покои. Меня словно током шарахнуло: зачем заморачиваться какими-то заумными способами добычи информации, когда она сама идет в руки. Я открыл дверь в коридор и позвал начальника охраны к себе в гости. Гвельф, сменив караул, зашел в покои Ингура. Я усадил Элинира в кресло и, налив ему стакан вина, просто усыпил и так уже уставшего старого воина.
Есть такая укоренившаяся ошибка среди командиров, долго находящихся на высоких постах: они все поголовно считают себя неуязвимыми. Если за них не думает охрана, то они в ее отсутствие почти беспомощны. Это подтвердилось и в данном случае. Элинир, командуя охраной замка, сам практически был безоружен, если не считать длинного гвельфийского кинжала, на нем даже кольчуги не было. Отсутствовали также какие-либо защитные амулеты, кроме сигнализатора магического сканирования. Этот девайс мне был хорошо известен, и я просто разрядил его, перекачав энергию в свою ауру. Сканирование мозга Элинира защитных блокировок не выявило, и мне ничто не мешало залезть в его подсознание.
Блуждание в лабиринтах памяти гвельфа было недолгим, потому что беседа Алакдара с Анхелем произошла не так давно и запись о ней хранилась почти на поверхности. Я настроил свое восприятие и погрузился в транс… и увидел кабинет Алакдара глазами Элинира.
Алакдар сидел в кресле с бокалом вина в руке и смотрел на мечущегося по кабинету Анхеля. Элинир стоял за полупрозрачной портьерой и, как всегда, молча ждал указаний своего господина. Он был не просто охранником, но и секретарем, собеседником и советником Алакдара. Почти двести лет они были вместе, и поэтому доверие к нему у господина было абсолютным. В его обязанности входило запоминать все сказанное в кабинете, и в случае необходимости эти слова должны быть перенесены на бумагу. Если возникали какие-то вопросы, то Алакдар просто смотрел запись в мозгу Элинира. За десятилетия тренировок данная процедура, вызывающая у других дикие головные боли, а то и сумасшествие, кроме головокружения, никаких последствий для секретаря не имела.
— Анхель, сядь и перестань мелькать перед глазами, — сказал Алакдар.
— Отец, почему ты не поставил меня в известность, что написал в письме к Викане, что я смертельно болен!
— Да потому, что девочка с места не сдвинулась бы, если бы смертельно заболел я. Викана — видящая и не раз сканировала мой организм в учебных целях. Викана прекрасно знает, что у меня лишь одна болезнь — старость, а от нее существует только одно лекарство — эликсир жизни! Для того чтобы повернуть старение вспять, мне нужна двадцатая часть всего эликсира, получаемого от Дерева Жизни. Единственное, на что я сейчас могу надеяться, — это стареть комфортно и протянуть еще лет семьдесят. Внучка у меня не круглая дура и прекрасно понимает, что я такое письмо никогда бы не написал, значит, это очередная попытка просто вытащить ее из монастыря. Ты сам виноват, когда устроил сватовство императора к Викане, девочка просто в ужасе от этого развратника.
— Отец, но я хотел счастья для своей дочери! После этого похищения Викану просто необходимо выдать замуж за достойного жениха. Среди гвельфов нельзя искать претендентов на ее руку, сразу начнется междоусобица и наш дом потеряет власть, так что, кроме Антора, подходящих претендентов на сегодня нет. Не так уж и плох император, да, он по многим постелям прошелся в молодости, а кто безгрешен? Ты, отец, когда был моложе, тоже отдал дань любовным утехам, да и сейчас твоя кровать редко остается холодной!
— Щенок, как ты разговариваешь с отцом! Вся эта заваруха началась только по твоей милости! Антор ни сном ни духом не догадывался о предстоящей женитьбе на Викане, ему и своих меранских потаскух хватало, нет, тут ты вылез с этим сватовством. Неужели ты до сих пор не понял, что бегство Селии с эликсиром жизни в Меран — это месть за отказ Виканы?
— Не смеши меня, отец! Месть за отказ выйти замуж за императора — ерунда все это.
— Ерунда, говоришь? Конечно, Антор не сам пришел к этой идее, ему помогли, и помогли наши темные родственнички! Ты думаешь, что они не знали о плохом урожае в этом году? Темные знали и о твоих планах уменьшить их долю эликсира, а главное, они знают о том, что дерево болеет! Слава богам, что о причине болезни никто не догадывается!
— Откуда у тебя такие сведения, отец?
— От твоей бывшей женушки. Эта стерва, нанюхавшись эльфийской пыли, начудила с опылением цветков и повредила плодоносящую функцию дерева. Если все будет хорошо, то урожай восстановится через сорок лет, а если плохо, то и никогда.
— Что же теперь делать? Если об этом узнают, то наш дом просто вырежут!
— Никто ничего не узнает. Это я послал наказующих убить Селию, кроме нее, никто об этом даже не догадывается, потому что нет знаний и подготовки, как у нее.
— Зачем ты тогда вызвал Викану из монастыря?
— А затем, чтобы передать ее имперцам взамен убитой Селии. Антор женится на Викане, и у нашего дома будет имперская поддержка, а значит, и шанс выжить.
— А что, если Антор надругается над Виканой и сделает ее просто наложницей?
— Тогда, сын, я сам себе перережу глотку, потому что не хочу, чтобы это сделали другие.
— Когда имперцы явятся в замок за нашей девочкой?
— Они сюда не явятся. Все будет выглядеть как очередное похищение. Имперцы устроят засаду сразу за мостом через реку Телир, затем спустятся вниз по реке и уплывут в империю.
— Отец, когда это случится?
— Я думаю, дней через пять, может, на день раньше или позже. Имперцы уже вошли в Телир на небольшом таргском дракаре, мне доложили об этом с побережья.
— Их выловит лесная гвардия и вырежет, как детей.
— Все уже обговорено, и проблем у имперцев не будет, — сказал Алакдар.
— Мне все ясно, отец, а что будем делать с этим Ингаром и его драконом?
— Будем поить-кормить и отпустим на все четыре стороны с Ингуром вместе.
— Может, захватим его и выясним, где он нашел дракона и как с ним управляться?
— Нет, сын, ты законченный дурак, хоть и бывший Великий князь. Ингар — истинный высокородный, ты хочешь, чтобы он наш замок спалил и заодно всех в нем вырезал? Я триста лет назад, когда прибыл на Геон, такой магической мощью не обладал. Дракон у него не сказочный, а самый настоящий и сделан на Геоне недавно. Ты уверен, что он прилетел один, а не с десятком таких же, как он, бойцов на драконах? Мир, из которого пришли Стас и Ингар, ужасен. Стас только один раз позволил мне заглянуть в свою память, я потом неделю в себя приходил! В битвах на Земле гибнут миллионы, их маги одним ударом сжигают города, с ним нужно дружить, а не воевать.
