вопрос, на который женщины обычно не отвечают.
— Эланриль, тебе сколько лет?
Девушка растерялась от моего нескромного вопроса и, потупив глаза, ответила:
— Двадцать пять, но не нужно меня считать маленькой девочкой! Я видящая и хранительница Амулета магии жизни Нордрассила. Только мне удалось пройти обряд пробуждения памяти предков и настроиться на Амулет магии жизни Нордрассила. Через пять лет я полностью войду в силу и смогу потягаться с любым магом Геона! Мои дети будут принцами крови по праву рождения и со временем возглавят народ дроу!
Произнеся эту фразу, Эланриль неожиданно горько разрыдалась, уткнувшись лицом в мою грудь. Женские слёзы — страшное оружие, но девушка рыдала абсолютно искренне, вспомнив о какой-то своей непоправимой беде. Чем больше я прикладывал усилий, чтобы успокоить эльфийку, тем сильнее она рыдала, и в конце концов её слезы переросли в настоящую истерику, закончившуюся глубоким обмороком. Эланриль не притворялась, а действительно потеряла сознание, растратив последние душевные силы в борьбе с обрушившимися на неё несчастиями. Даже я, здоровенный мужик, и то чудом держался на грани разума под жесточайшими ударами судьбы, а тут хрупкая девочка, выросшая в тепличных условиях, попала в жернова войны и интриг власть предержащих.
Я сел под деревом, опустил голову обмякшей в моих руках Эланриль себе на колени и начал гладить её волосы, не понимая, что делать дальше. Неожиданно ко мне на помощь пришёл Тузик, который начал, жалобно скуля, облизывать руки и лицо девушки. От этой лечебной процедуры эльфийка быстро пришла в себя и открыла глаза. Я наговорил девчонке кучу ласковых слов, пытаясь восстановить её душевное равновесие, в чём, как мне показалось, преуспел. Окунувшись в сладкий словесный фонтан, Эланриль улыбнулась и поднялась на ноги. Тузик заскакал козлом вокруг ожившей эльфийки, пытаясь лизнуть её в лицо, а она притворно уворачивалась и трепала его за уши.
Эта идиллическая картина пролила бальзам на мою истерзанную бедами душу и помогла ненадолго забыть о навалившихся проблемах. Однако долго так продолжаться не могло, и проза жизни вернула меня к реальности огоньками человеческих и эльфийских аур, замерцавших на пределе видимости моего магического зрения. Благостное состояние мгновенно перешло в тревожное ожидание надвигающейся беды, приближающейся к нам по дороге на Латр вместе с караваном эльфийских пленников, за жизнь которых мне скоро предстояло вступить в смертельный бой.
— Тузик, ко мне! — приказал я малхусу и перешёл на внутренний голос: — «Ты видишь караван пленных эльфов на дороге?»
«Нет, хозяин, я так далеко не могу видеть ауры живых существ».
— Ингар, что случилось? — вмешалась в разговор Эланриль.
— Через час сюда подойдёт караван с пленниками, — ответил я, — они только что появились в пределах моего магического зрения. Тузик, ты перейди на противоположную сторону дороги, затаись в кустах и жди, когда я вступлю в бой. Эланриль, ты топай на берег реки к замаскированному дракону и жди меня там.
— Нет, Ингар, я никуда не уйду, а буду вместе с тобой сражаться за жизнь своих соплеменников. Ты не смеешь мне это запретить, к тому же я неплохо стреляю из лука и пригожусь тебе в бою.
Эланриль заявила это с такой решимостью, что я понял — отговаривать её бесполезно.
— Тогда идёмте к дороге выбирать позицию для засады, — махнул я рукой и повёл свой маленький отряд к месту предстоящего боя.
Времени на выбор позиции было в обрез, поэтому я приказал Эланриль залезть на высокое дерево, росшее в пятидесяти шагах от дороги, сразу за руслом заболоченного ручья. Позиция для стрельбы из лука не идеальная, но в случае моей гибели у девушки был шанс оторваться от преследования и скрыться в лесу, пока противник будет форсировать ручей. Эльфийка поняла мою задумку и попыталась доказать мне, что скала на этой стороне ручья намного удобнее для стрельбы, но я решительно отмёл её возражения, скорчив злобную рожу. Для Тузика у меня была приготовлена другая задача: он должен был засесть в кустах с той стороны дороги и вступить в бой с легионерами, не позволяя им убивать пленников.
Через пару минут мои помощники скрылись в кустах, отправившись занимать боевые позиции, а я остался на дороге дожидаться появления каравана. Ауры головного дозора имперцев были видны уже за ближайшим поворотом, и наступило время для выполнения первой фазы моего плана. Я взял в руку стрелу, которую позаимствовал из колчана Эланриль, и, оттянув кожу на правом бедре, проткнул её прямо через штаны. Рана была плёвая, но выглядела со стороны серьёзной. Для того чтобы штаны пропитались кровью, я начал выдавливать её из раны, усевшись прямо на дорогу. Результат не заставил себя долго ждать, и через минуту вокруг торчащей из ноги стрелы растеклось большое кровавое пятно.
Первым на дороге показался дозор из трёх «Зелёных призраков», которые, увидев меня, мгновенно растворились в придорожных кустах. Я призывно помахал воинам рукой и крикнул, что не могу подойти, потому что ранен в ногу. Через некоторое время один из бойцов выбрался из кустов и, пригнувшись, подбежал ко мне.
— Медленно вытащил меч из ножен и положил на землю! — заявил воин, держа короткий меч прямо у моего горла. — Кто такой?
— Валлин Бартолин, резервист из Шателье. Я шёл на Орлиный перевал с посланием, — по-военному ответил я.
— Чего расселся на дороге?
— А ты не видишь? Эльфы мне ногу прострелили, еле оторвался от них. Слава богам, вы появились, а то я уже решил, что мне конец.
— Ой, врёшь ты, парень, рана у тебя плёвая, только крови натекло много. С такой раной ты, как олень, можешь ещё сутки скакать! — заявил воин, поднимая с земли мой меч.
— Я и скакал, как олень, пока ногу не свело судорогой. Похоже, эльфы наконечник какой-то дрянью смазали. Кстати, у тебя нет противоядия от эльфийского яда? Когда я служил в «Зелёных призраках», нам лекари выдавали такое противоядие, — попросил я, придавливая магией сознание имперца.
— Чего нет, того нет, приятель. После катастрофы здесь всё пошло наперекосяк, снабжение стало хуже некуда. Мы сами уже второй месяц сидим на подножном корму, а раньше как сыр в масле катались, — дружелюбно ответил воин и махнул рукой своим напарникам.
После этого сигнала к нам присоединились остальные «Зелёные призраки», которые, соблюдая осторожность, перебегали от дерева к дереву, держа меня на прицеле.
— Кирк, кто это такой? — спросил командир головного дозора.
— Командир, это Валлин Бартолин, гонец из Латра на Орлиный перевал. Он говорит, что напоролся на тёмных эльфов и со стрелой в ноге еле ушёл от погони.
— Парень, тебя одного из Латра в горы отправили? — удивился имперец.
— Да нет, трое нас было. Двоих ушастые убили, а мне повезло уйти от погони, — продолжил я свое враньё, придавливая сознание воина с помощью магии.
— Что-то ты легко от них оторвался? Дроу так просто добычу не отпускают.
— Я сам этому удивился, но, похоже, ушастым просто было не до меня, иначе они быстро меня в болото загнали бы и добили.
— Странно всё это выглядит, парень. Ты один, без припасов и даже лука, посреди дороги сидишь. Может, твои вещички кто-то в кустах сторожит и держит нас на прицеле, а ты мне здесь глаза отводишь?
— Да бросил я всё, когда, спасаясь от дроу, в лес сиганул. Возможно, потому меня сразу не убили, что в плен хотели взять. Если бы эльф немного не промазал, только шкуру на ноге попортив, то меня уже мухи бы ели.
— А лук зачем бросил? В лесу без лука не выжить, — покачал головой командир дозора.
— Я что, похож на больного на всю голову, чтобы с дроу в стрельбе из лука соревноваться? Мне даже налегке чудом от них уйти удалось! — огрызнулся я.
— Ладно, парень, живи пока! Сейчас господа маги подъедут, им свои сказки рассказывать будешь, — заявил воин и, оставив со мной Кирка, ушёл вниз по дороге вместе со вторым воином.
Я облегчённо вздохнул и перебрался с помощью Кирка к камню на обочине дороги. Кирк помог мне вытащить стрелу из раны на ноге и, обработав её каким-то эликсиром, замотал куском застиранного бинта.
