Саадин буквально взбесился, раздосадованный потерями, поэтому он был глух к голосу разума и приказал прочесать лес практически без разведки. Ночная облава закончилась окружением укреплённого лагеря бандитов и ещё одним неудачным боем. Разбойники дрались за свою жизнь отчаянно, и мы разменяли жизнь ещё двадцати трёх ассасинов на трупы пятидесяти двух оборванцев, к тому же наш караван превратился в походный лазарет. Я почти трое суток провёл без сна, вытаскивая раненых с того света, и в результате такой нагрузки от меня остались только глаза и уши.
Чтобы не помереть от истощения, мне пришлось переселиться в повозку магини и усиленно питаться. На вторые сутки я пришёл в форму, но с этого момента стал с огромным уважением относиться к врачебной профессии. В прошлой жизни меня комиссовали из армии по болезни, и я провёл много времени в госпиталях. В результате этих мытарств во мне выработалась стойкая аллергия на земных эскулапов, и я без должного уважения относился к их профессии. Однако, побывав в шкуре полевого хирурга, я кардинально изменил своё мнение. Конечно, врачи тоже люди и ничто человеческое им не чуждо, но чтобы постоянно жить в окружении чужой боли и несчастий, при этом добросовестно выполнять свою работу за гроши, нужно быть фанатиком.
Ещё одним важным открытием для меня стало то, что Великий Ингар, оказывается, не всесилен. Моя жизнь на Геоне была полна приключений, которых я даже врагу не пожелал бы, и они сильно изменили мой организм. Временами у меня начали появляться сомнения: а человек ли я или превратился в монстра в человеческом обличье. Однозначного ответа на этот вопрос у меня не было, поэтому я не любил возвращаться к этой теме. Мои новые магические возможности пугали меня, но биологически я всё-таки остался человеком. Конечно, я изменился физически, и могу набить морду любому желающему, но без применения магии четверо или пятеро хороших бойцов могут запросто накостылять мне по шее. Для меня не было особой проблемой отправить на тот свет с помощью магии пару сотен врагов, но, спасая жизнь раненых, я буквально съедал своё биологическое тело и растрачивал жизненные силы до опасного предела.
Опыт спасения раненых ассасинов чётко определил границу моих физических возможностей. Дать толчок заживлению ранений средней и лёгкой тяжести я мог примерно у сотни человек, и при хорошем уходе они выздоравливали вдвое быстрее, чем обычно. Однако, если нужно было форсировать лечение и поставить раненого на ноги за пару дней, моего здоровья хватало только человек на двадцать. В особо тяжёлых случаях, когда раненый уходил за грань жизни, я мог спасти максимум пятерых, и сам после этого мало чем отличался от трупа. Для полного восстановления мне было необходимо отъедаться неделю, а к лечению несложных ранений я мог приступить только на третьи сутки.
Мой самоотверженный труд на поприще медицины не пропал даром и неожиданно нашёл горячий отклик в душе магини Аладриель. Когда после бессонных ночей я, обессиленный, свалился с лошади и очнулся в её повозке, то сразу понял, что меня усыновили. Эльфийка носилась со мной как с грудным ребёнком и даже пыталась кормить с ложечки. Удивлённый такой заботой, я начал подозревать, что, если потребуется, магиня будет кормить меня даже грудью. Аладриель сдувала с меня пылинки, укутывала от ветра, протирала влажным полотенцем, делала массаж и даже под ручки водила до ветра, потому что я отказался оправляться в ночной горшок прямо в её повозке.
Принцесса Эланриль тоже попыталась активно поучаствовать в ритуальных плясках вокруг меня, любимого, но была сослана магиней в лазарет. Пару дней такая жизнь мне нравилась, но потом навязчивая забота стала доставать, и я попытался вырваться на свободу. Попытка побега из-под женской опеки закончилась потоком слёз из глаз Аладриель, и мне пришлось провести ещё одну ночь под её надзором.
Непредвиденные боевые действия и большое количество раненых поломали все мои планы по занятию эльфийской гинекологией, и поэтому нам пришлось начинать всё сначала. После потока раненых и десятков операций, проведённых в полевых условиях, я поднабрался бесценного опыта и внёс существенные коррективы в планы лечения пациенток.
Сначала я занялся самыми простыми травмами, для излечения которых требовалось только небольшое вмешательство в женский организм, а затем перешёл к более сложным случаям. Пациенток сортировала Эланриль, а морально готовила к операции магиня Аладриель. Такое распределение обязанностей сразу дало положительный результат, и мы начали довольно быстро продвигаться к цели.
К концу пятой недели похода нам удалось вылечить практически всех эльфиек нашего отряда, за исключением трёх сложных случаев, и только тогда я решил заняться лечением Эланриль. Мне ранее доводилось обследовать принцессу, и я знал, что ей требуется не простое лечение, а восстановление внутренних органов и полостная операция, для которой просто не было условий. Чтобы обнадёжить девушку, я занялся устранением тех повреждений, с которыми мог справиться сейчас, но работа нам предстояла ещё очень большая.
После кровавой стычки с бандитами Саадин значительно усилил дозоры и договорился с Милорном о совместных с дроу разведывательных патрулях, и больше в засады мы не попадали. Правда, это значительно замедлило скорость передвижения каравана, но лучше медленно дойти до цели, нежели быстро улечься в гроб. В связи с огромным объёмом медицинских забот я практически не участвовал в обеспечении безопасности каравана, но дроу и ассасины отлично справлялись и без моей помощи.
Мэлор показался на горизонте на тридцать восьмой день похода, и у меня словно гора свалилась с плеч. В городе нам пришлось задержаться на двое суток для решения всех организационных вопросов с доставкой народа дроу в Тадмур. Сухопутная дорога была очень длинной и могла занять более двух месяцев, а по воде в Тадмур можно было доплыть за полторы-две недели. Чтобы уплыть одним рейсом, требовались три галеры, а в Керане в данный момент была только одна. Саадин сразу по прибытии в Мэлор отдал приказ, чтобы из замка Триумфалер выслали два недостающих корабля, отослав его с почтовой птицей. В разрушенной войной Керане не было условий для размещения такой толпы народу, как наша, поэтому эльфы остановились рядом с Мэлором.
Дроу категорически отказались ночевать в стенах города и разбили лагерь в лесу рядом с дорогой в Керану. В результате этого решения я, как бешеный кобель, для которого семь вёрст не крюк, носился с высунутым языком между лагерем дроу и ставкой Саадина в Мэлоре. Дел по организации круиза по Атласкому озеру было выше крыши, но за два дня мне удалось разрулить основные проблемы. Труднее всего было с продовольствием, лошадьми и телегами для увеличившегося обоза, но с помощью угроз, золота и кулаков всё разрешилось в нашу пользу. В конце концов пришёл ответ из замка Триумфалер, в котором говорилось, что галеры прибудут через двое суток, поэтому нам было пора отправляться в путь.
Халиф, видимо, наивно думал, что я забыл о своём требовании выдать мне Давлет-пашу и раскуроченный его умельцами дельтаплан, но он зря надеялся на мою забывчивость. Перед самым отъездом из города я вежливо попросил повелителя правоверных написать приказ о выдаче визиря и выделить мне в помощь десяток воинов из личной охраны, которые способны этот приказ выполнить. Саадин с недовольным видом написал требуемую бумагу и, скрепив её своей печатью, вызвал начальника охраны. Убелённый сединами воин выслушал приказ с каменным лицом и, поклонившись, вышел из комнаты.
– Ингар, я надеюсь, что ты выполнишь своё обещание и не убьёшь моего визиря. В письме из замка Триумфалер написано, что Акаир жив и ему обеспечен надлежащий уход, – попросил халиф.
– Саадин, я человек слова, и, если Акаир будет жив к моему приезду в замок, твой визирь не пострадает.
С этим уверением я попрощался с халифом и вышел из кабинета. В коридоре меня уже дожидался начальник охраны и десяток ассасинов, которые должны были сопровождать меня в замок Триумфалер. Помимо охраны в коридоре находились ещё двое арбов с почтовыми птицами. Мы с Саадином договорились, что они поплывут со мной до Тадмура, а по прибытии в бункер я пошлю халифу весточку. Я спросил у командира десятка, в курсе ли он приказа халифа, и тот ответил, что его проинструктировали, после чего мы, оседлав коней, выехали из города к лагерю эльфов. По дороге я поинтересовался у ассасина маршрутом движения к Керане, но он сказал мне, что наш караван дойдёт только до моста через Диому, где нас будут ждать корабли.
