мной?
Джулиана, успевшая прийти в себя, окинула Хасана надменным взглядом. Корсар глубоко вздохнул.
– Ты запала мне в сердце, прекрасная Зульфия. С того дня, как я увидел тебя, я потерял покой.
– Но тогда почему… почему, ответь мне, Хасан, ты не выкупил меня у Ахмеда-эфенди? – недоуменно спросила девушка.
– Потому что этот проклятый шакал отказался тебя продать! Я умолял его, обещал расплатиться сполна при первой возможности, но все было тщетно.
– Престиж работорговца? – презрительно усмехнулась Джулиана.
– Да… и еще непомерная жадность. Но что теперь говорить? Глупо сожалеть об упущенных возможностях, нужно искать новые… Ответь мне, Зульфия, согласна ли ты бежать со мной из гарема, если представится случай?
– Прямо сейчас?
Джулиана почувствовала, что во рту у нее внезапно пересохло.
– Нет, мой прекрасный цветок, не сейчас, за тобой слишком зорко следят. Мне удалось подкупить Мустафу, чтобы он привез тебя сюда и дал нам возможность поговорить с глазу на глаз, но ему слишком дорога собственная голова, чтобы он позволил тебе сбежать из-под его охраны. Но я найду способ проникнуть в сераль.
– Но это невозможно! Ты просто не представляешь себе, как надежно охраняются женщины бея!
Хасан приглушенно рассмеялся.
– Я знаю об этом больше, чем ты думаешь. Золото отпирает многие запоры, а я сейчас снова стал богат… Но я твердо должен знать одно: согласна ли ты бежать?
На минуту Джулиана задумалась. Она отчетливо помнила, как корсар смотрел на нее на корабле аль- Веккара, да и сейчас его пылкие взгляды были красноречивее всяких слов. Что он потребует взамен освобождения из роскошной темницы сераля? Не случится ли так, что из одного плена она попадет в другой?
– Прежде чем я отвечу, скажи мне и ты, Хасан: ради чего ты станешь рисковать своей жизнью?
– Ради того, чтобы ты стала моей возлюбленной, Зульфия, – прямо ответил он. – Но не бойся! Это не значит, что ты просто окажешься в другом гареме. У меня нет гарема, Зульфия, хотя я обожаю проводить время с прекрасными одалисками. Я корсар, владелец быстроходной фелюги, и мой дом – море.
– Корсар… Это значит, что ты, как и аль-Беккар, занимаешься работорговлей и нападаешь на христианские корабли, захватываешь ценный груз и пленников?
– О Аллах! Женщина, ты собираешься заставить меня вспомнить все грехи, что я совершил в своей беспутной жизни?
– Нет, но…
– У тебя будет время подумать о моих слонах, пока я найду возможность устроить твой побег. А теперь возьми этот отрез дамасского шелка, чтобы у охранников не возникло подозрений насчет того, что ты так долго здесь делала, и ступай…
Хасан внезапно замолк. Взгляд его карих глаз стал острее и устремился куда-то мимо Джулианы.
Обернувшись, девушка увидела Айшу, которую торговец бесцеремонно оставил в приемной комнате. К немалому удивлению Джулианы, эфиопка была без чадры. Широко распахнутые сапфировые глаза восхищенно смотрели на Хасана.
– Я испугалась, когда этот человек повел тебя в другую комнату. – Айша повернула к подруге взволнованное лицо. – Сочла за лучшее последовать за вами.
В глазах Хасана появилась тревога.
– Эта девушка слышала часть нашего разговора…
– Не бойся, Хасан, – успокоила его Джулиана. – Айша – моя лучшая подруга, и ее надежность равна ее красоте.
– Тогда беспокоиться не о чем. – Корсар оглядел темнокожую красавицу с неподдельным восхищением, и на его губах заиграла обольстительная улыбка. – Иногда начинаешь ужасно завидовать владыкам…
Как ни велико было желание Джулианы спокойно осмыслить нежданную встречу с отважным корсаром, ей это не удалось до тех пор, пока она не оказалась в своих покоях. Всю дорогу до дворца Айша приставала к подруге с бесконечными расспросами. Джулиане пришлось во всех подробностях описать свою первую встречу с Хасаном, припомнить все, что ей было известно о нем, и даже присочинить кое-что, только бы отвязаться от настырной африканки.
– Никогда еще не встречала такого привлекательного мужчину, как Хасан аль-Файсал, – восторженно говорила Айша. – Он полностью оправдывает данное ему имя. Ведь Хасан в переводе с арабского – значит «красивый». А он, к тому же, не только красивый, но еще храбрый и благородный человек. Ведь не каждый способен рискнуть головой ради привязанности своего сердца! Да, он очень смел и благороден.
– Ты долго наблюдала за нами, прежде чем прийти к такому выводу? – скептически спросила Джулиана. Ее почему-то ужасно злило поведение подруги и особенно бесчисленные похвалы, которые эфиопка расточала в адрес отважного корсара.
– Не думай, что Хасан понравился мне только потому, что я долгое время не видела мужчин, кроме бея Джаббара, – обиделась девушка. – До того как моего бедного отца убили разбойники, он часто брал меня в свои торговые поездки, и там я могла общаться со многими мужчинами. Но ни один не заставлял мое сердце трепетать так сильно, как храбрый Хасан аль-Файсал.
Джулиана взглянула в оживленно горящие глаза подруги, и в ее сердце внезапно пробудилось сочувствие к этой милой, совсем еще молоденькой девушке, такой сильной и по-житейски мудрой, но в то же время совсем не знающей жизни. Сегодняшнее происшествие показало, как сильно юной эфиопке хотелось настоящей любви. В этом она, пожалуй, не отличалась от других наложниц, вынужденных долгие годы томиться в заточении за высокими стенами гарема. С тоской посмотрев на виднеющиеся впереди двери огромного дворца, Джулиана плотнее прижалась к подруге, изо всех сил стараясь не расплакаться от сознания своей беспомощности и невозможности что-то изменить.
Следующим утром Джулиану разбудил шум встревоженных голосов, такой громкий, что он долетал даже в ее маленькую спаленку сквозь неплотно задернутые занавески. Крикнув служанку и не дождавшись ее, девушка протерла глаза и прислушалась.
– Вставай, Джулиана, в гареме случилось несчастье. – В комнату вбежала запыхавшаяся Талиджа. – Одевайся и идем скорее со мной!
– Стефани, объясни подробно, что произошло, – попросила Джулиана, называя подругу английским именем, как всегда, когда они были одни.
– Твоя соседка по дому фавориток, малышка Малека… Ее нашли мертвой в бассейне.
Вокруг водоема столпились все наложницы, евнухи и слуги гарема. Протиснувшись вперед, Джулиана увидела молодую турчанку. Ее тело уже вытащили из воды и теперь собирались перенести в отдельное помещение, чтобы придворный лекарь мог осмотреть его и сделать заключение. На теле Малеки не было заметно повреждений, только на ее виске виднелась небольшая ранка, из которой уже перестала сочиться кровь. На нежном, прелестном личике застыло такое испуганно-жалкое выражение, что лишь у самого черствого человека могло не дрогнуть сердце.
Джулиана снова повернулась к Талидже.
– Как это случилось? Кто ее обнаружил?
– Один из евнухов, совсем недавно. Все ждут, что скажет врач, почтенный Махмуд-ага, но картина и без того ясна. Малека не сама упала в воду, ее кто-то туда столкнул, рассчитав так, чтобы она ударилась головой о каменные плиты. Подозрение падает на Азизу, но только бей решит, считать это происшествие убийством или просто несчастным случаем.
– Но зачем венецианке было убивать Малеку? Они никогда не враждовали.
– Дело гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Видишь ли, поговаривают, что Малека была беременна. А это значит, что в случае рождения сына она могла стать третьей женой бея. А ты сама знаешь, что положение жены нельзя сравнить с положением наложницы.
– Но ведь мусульманину разрешается иметь четырех жен!
– Да, но где гарантия, что это единственное незанятое место достанется Азизе? Ведь она еще не в положении. Впрочем, – немного тише добавила Стефани, – это убийство с таким же успехом могла
