«Красавицу Востока» из Туниса и не поставил об этом в известность всех пассажиров корабля?
– Отчего же? – он пожал плачами, как ни в чем ни бывало. – Все, кто находится на корабле, были предупреждены об этом… кроме тебя. Впрочем, – он улыбнулся, – теперь ты тоже знаешь об этом.
– Теперь, когда вернуться обратно уже нельзя! Ничего себе, хорошенький сюрприз. А тебе не пришло в голову, что у меня могут быть другие планы насчет отплытия из Туниса?
– Какие же у тебя могли быть другие планы?
– Не строй из себя дурака! Я почти не сомневаюсь, что тебе прекрасно известно о том, что я собиралась перебраться завтра утром на судно работорговца аль-Беккара, которое с рассветом отправляется в Кадис!
– Да, мне было прекрасно известно. – Он внимательно посмотрел на нее, и его лицо вдруг утратило беспечно-насмешливое выражение. – Разумеется, Джамиля предупредила меня, да и без нее мои люди наблюдали за тобой. Именно поэтому я и решил покинуть Тунис на пару дней раньше, чем собирался.
– О Стивен…
Джулиана хотела что-то сказать ему, но внезапно словно утратила дар речи. За несколько коротких минут она без всяких признаний с его стороны ясно поняла всю глубину его чувств к ней, и в ее душе воцарилось ужасное смятение. Хотелось плакать и смеяться одновременно, а где-то в глубине трепещущего сердца еще крепко сидел сильный, незатихающий страх.
– Стивен, почему ты…
Она опять не смогла договорить до конца.
– Почему я помешал тебе сбежать от меня в очередной раз? – спросил он, осторожно отводя с ее лица растрепавшиеся локоны. – А ты сама не догадываешься? Потому что я вот уже целый год безумно люблю тебя, а ты уже много месяцев страдаешь оттого, что не можешь быть со мной рядом. Посмотри мне в глаза, Джулиана, посмотри и скажи, что я прав, – проговорил он с настойчивостью, нежно обнимая ее вздрагивающие плечи.
Мягко высвободившись, она отвернулась от него к окну.
– У меня нет права любить тебя, Стивен, и принимать твою любовь. Может быть, ты находишься в каком-то заблуждении и не все знаешь… – Глубоко вздохнув, она снова повернулась к нему и, набравшись храбрости, посмотрела ему в глаза. – Я долгое время была фавориткой Джаббара. Почти каждую неделю он призывал меня к себе, и мы были близки… Я ласкала его так, как еще никогда не ласкала тебя, и я не могу обманывать, говоря, что мне это было всегда неприятно. Какое-то время, пока я не узнала, какой это жестокий и коварный человек, я находилась в странном ослеплении, словно голова моя была затуманена. Он нравился мне. Он был довольно красив, чем-то напоминал мне тебя. Я понимаю, как это все ужасно, но… что я могу теперь изменить, Стив?
Произнеся самые трудные для нее слова, Джулиана опустила голову и обхватила руками дрожащие плечи. Стивен видел, как трепещут ее длинные ресницы, с которых вот-вот были готовы сорваться слезы, и часто вздрагивают побледневшие губы. Не выдержав этого, он обхватил девушку так крепко, что едва не раздавил своими пылкими объятиями, и осыпал все лицо любимой быстрыми и жгучими поцелуями.
– И из-за такой ерунды ты хотела расстаться со мной и обречь нас обоих на новые страдания и мучительное одиночество? – возмущенно и с укором сказал он, встряхнув ее за плечи и заставляя посмотреть ему в глаза. – Только из-за того, что у тебя был другой мужчина и тебе иногда было приятно заниматься с ним любовью?!
– Но, Стивен! – с удивлением воскликнула она. – Неужели ты считаешь, что это – сущий пустяк?
– А почему бы и нет? – он мягко потерся носом о ее лицо и неожиданно рассмеялся, потому что до него лишь сейчас окончательно дошло, что Джулиана по-настоящему любит его и боится потерять. – Ведь глупо отрицать, что в моей постели побывало немало женщин до тебя. Почему же мне это позволялось, а тебе должно быть запрещено? И потом, ты, верно, совсем забыла, что у тебя не было выбора и ты не могла отказаться стать наложницей Джаббара, если хотела остаться в живых?
– Да, это на самом деле так, но… я все равно потеряла право называться порядочной женщиной.
– Какой ужас! – Он приложил ладонь ко лбу и взглянул на нее с притворным испугом. – Моя мать всегда говорила мне, что тот, кто долго не может выбрать себе невесту, обычно женится на вредных и сварливых ведьмах. Мне следовало получше прислушиваться к ее советам.
– Стивен, тебе что, это просто смешно? – Джулиана совсем растерялась, заметив, что он, похоже, не принимает ее слова всерьез.
– Нет, я смеюсь по другому поводу, – ответил он, с трепетом прижав ее к себе и на мгновение крепко зажмуривая глаза от избытка чувств. – Просто я очень, очень счастлив. Моя любимая снова со мной, все опасности остались позади, и через какой-то месяц ты станешь моей законной женой и будешь принадлежать мне навсегда. А еще потому, – с улыбкой проговорил он, – что мне впервые в жизни приходится выяснять отношения с женщиной, находясь в таком виде.
– Боже мой, я и забыла, что мы с тобой до сих пор совершенно без одежды! – смеясь, заметила она. – Но все же, прежде чем мы оденемся или снова ляжем в постель, я должна довести наше объяснение до конца…
– Какое торжественное вступление!
– Не смейся, пожалуйста! – Она немного отодвинулась от него и, постаравшись придать лицу серьезное выражение, громко и медленно проговорила: – Милорд Стивен Девери, я, Джулиана Вудвиль, дочь графа Риверса из Риверс-хилл, согласна стать твоей женой, делить с тобой все радости и печали жизни и хранить тебе верность до гробовой доски, потому что… я люблю тебя, Стивен! – крикнула она, крепко обнимая его за шею и захлебываясь от счастливого смеха.
Руки любимого нежно подхватили девушку и, несмотря на шутливые протесты, он перенес ее на кровать, которой с этого самого дня было предназначено стать ложем для пылких любовных утех на долгие-долгие дни благополучного плавания.
