Очевидно, 9164 это – год 1964».
Накануне отъезда врачей множество посылок для Иосифа Бродского принесли в дом Копелевых друзья. Об этом см. в книге «Мы жили в Москве», с. 106.
138 Привожу свое письмо с некоторыми сокращениями:
«Несколько месяцев тому назад Ф. Вигдорова и я обратились к Вам с письмом по поводу клеветнической статьи, помещенной в газете «Вечерний Ленинград». Статья поразила нас грубостью тона, невежеством, лживостью. Речь в ней шла о молодом поэте, Иосифе Бродском; чтобы доказать отсутствие у него дарования, авторы статьи щедро цитировали
Вам эта статья тоже не пришлась по душе. Но и Бродского Вы сочли недостойным заступничества. Люди, к которым Вы обратились за разъяснениями, доложили Вам о нем, как о человеке безусловно «антисоветском»».
Далее мною кратко изложено совершившееся на обоих судах. Продолжаю цитировать свое письмо:
«Особенно тяжелое впечатление суд произвел на молодежь. Многие из молодых людей, присутствовавших на суде, встретили приговор негодованием и слезами. Еще бы! Они знают наизусть прекрасные лирические стихи Бродского (стихи о Ленинграде, о Пушкине), они знают его самого – человека, чуждого пижонства, карьеризма, стяжательства, человека буквально одержимого любимым делом, не встающего из-за машинки целыми днями – а иногда и ночами! – и вот именно его, труженика и бедняка, осудили у них на глазах как тунеядца!.. Суд над Бродским приобрел громкую и печальную известность, ибо в нем сконцентрировано все, ненавистное каждому культурному человеку, молодому и старому: неуважение к поэту, неуважение к интеллигенции, неуважение к закону. Чего стоит хотя бы тот факт, что приговор, в качестве одной из основ, опирается на справку Е. Воеводина – справку (Вы увидите это из записи), которая на суде была громогласно разоблачена как фальшивая!
…Вы можете сказать мне, что с жалобами на нарушение закона следует обращаться в соответствующие судебные инстанции. Это верно, – и обоснованные жалобы на неправильное ведение процесса уже поданы куда полагается отцом Бродского и его адвокатом. Но я обращаюсь к Вам не как к прокурору или адвокату, а как к литератору и общественному деятелю. В Архангельскую область на принудительный труд сослан талантливый поэт – с этим не может примириться моя гражданская совесть. Я уважаю всякий труд – в том числе и труд чернорабочего – но я отказываюсь понимать, кому это и для чего нужно, чтобы поэт, самостоятельно изучивший два языка и мастерски переводящий стихи, – принудительно, в виде наказания использовался как возчик?.. В Ленинграде, в одном из крупнейших культурных центров страны, перед лицом трудовых людей – строительных рабочих – был публично оболган и ошельмован поэт-переводчик, а с ним вместе и те литераторы, которые за него заступились. Это уже не просто беззаконие, допущенное относительно
Какая уж тут «ошибка ' – тут заранее обдуманное намерение: во что бы то ни стало, несмотря ни на какие факты, добиться публичного осуждения заранее обреченного человека… (Характерная в этом смысле мелочь – у дверей зала, где состоялся процесс, висел большой плакат: «Суд над тунеядцем Бродским». Не означает ли это, что Бродский был признан виновным в тунеядстве еще
Вот в чем печально-поучительный смысл дела Бродского, вот почему я убеждена, что люди, любящие литературу, обязаны всеми силами добиваться отмены приговора…
Осуждение Бродского своей грубой, демонстративной несправедливостью оскорбило не его одного. Оно противоречит не только закону, но и общественному мнению. Оно противоречит гуманности: у Бродского больное сердце, тяжелый физический труд ему не по силам. Оно оскорбительно для нашей литературы: переводчик-труженик приравнен приговором суда к бездельнику.
Приговор должен быть отменен. Бродский должен вернуться в родной город, к любимой работе. Молодежь, оскорбленная неправым судом, должна ощутить торжество справедливости.
4 мая 1964 г. Москва».
139 Возмущенный статьею в «Смене», где подверглись издевательству и поношению свидетели защиты, – молодой ленинградец, сотрудник Радиевого института им. В. Г. Хлопина Юрий Сергеевич Варшавский (р. 1931) обратился с протестующим письмом в редакцию газеты «Известия».
«Мне кажется, что молодежная газета Ленинграда, – писал он, – допустила ошибку, напечатав на своих страницах… грубые и развязные выпады. Редакция «Смены ' не может не знать, что Н. И. Грудинина, Е. Г. Эткинд и В. Г. Адмони ведут огромную работу с молодыми писателями, поэтами и переводчиками и что творческая литературная молодежь Ленинграда очень обязана этим людям. Опубликовав заметку без подписи, «Смена» предоставила ее автору возможность публично поносить Н. И. Грудинину, Е. Г. Эткинда и В. Г. Адмони как бы от имени редакции. Думается, что попытки возродить в наши дни практику подобной диффамации должны быть решительно пресечены».
Письмо Варшавского, разумеется, напечатано не было, но один из его приятелей прислал копию этого протестующего письма Фриде Абрамовне Вигдоровой. В дополнение он сообщал следующее:
«В качестве курьеза отмечу, что автор этого письма был вечером 13 марта удален из зала (на Фонтанке) и затем привлечен к ответственности за мелкое хулиганство, выразившееся в том, что он (цитирую протокол милиции) «преднамеренно чихал с целью сорвать заседание суда»».
140 Все перечисленные стихотворения вошли в сборник «Стихотворения и поэмы» (N.Y.: Inter Language Associates, 1965). У нас же из этого списка стихов напечатаны пока что три: «Рождественский романс» («Юность», 1988, № 8, с. 67), «Стансы» в статье Эдуарда Безносова «Жизнь оставляет клочок бумаги» (газета «Менделеевец», 1 июня 1989), а также «Стансы городу» – в очерке Я. Гордина «Дело Бродского». –
141 Привожу это стихотворение целиком по экземпляру машинописи, доставшемуся мне в 1962 году.
СТАНСЫ
