— Мистер Бикерсон.
— Вы уверены, что он хочет видеть мистера Халлама, а не меня? — спросил Тэппервиль.
— Да, он хочет видеть Ральфа. Может быть, вы пройдете и посмотрите мои фотографии, мистер Тэппервиль?
Толстяк был, видимо, только рад побыть в обществе Эльзы, на которую он за обедом не раз бросал украдкой восхищенные взгляды. Он так заторопился, что прошел впереди хозяйки. Несколько секунд спустя вошел Бикерсон и закрыл за собой дверь.
— Вам очень нужно меня видеть? Что-нибудь случилось?
— Да, кое-что случилось, — сказал Бикерсон. — Тон его был холодный, манеры сдержанные. Не ожидая приглашения, он сел на стул Тэппервиля.
— В конце сада на Эльгин Кресент, — сказал он, — имеются железные перила, идущие параллельно тротуару, и кусты лавра, в который всякий проходящий вдоль Ладброк-Гроу может бросить что попало и быть уверенным, что брошенная им вещь не будет никогда найдена. К несчастью, садовники, подрезавшие кусты, нашли вот это…
Он вынул из кармана небольшой пузырек с красным ярлыком, поставил его на стол. Ральф посмотрел на него и ни одним движением ресниц не выдал своего интереса к этому предмету.
— В пузырьке, когда его нашли, было четыре грамма препарата опия, известного в медицине под названием лауданума, — продолжал Бикерсон. — Пузырек был куплен в аптеке на Пикадилли за день до смерти Тарна. В книге ядов у аптекаря ваше имя, Халлам. Теперь я должен сказать вам кое-что…
Он переставил стул так, чтобы видеть лицо собеседника.
— Часть медицинских показаний на дознании была по моей просьбе утаена. А именно то, что в крови старого Тарна был обнаружен лауданум, так же как и в бутылке конька, стоявшей у него под рукой. Вы можете подумать, прежде чем объясниться, но я предупреждаю вас, что все, что вы скажете, может быть записано и использовано против вас в известном случае.
— В каком же именно случае? — спросил Ральф.
— В случае, если я предъявлю вам обвинение в убийстве Тарна.
Глава 29
Ральф взял склянку и с улыбкой стал рассматривать ее.
— Совершенно верно, — сказал он спокойно. — Я купил этот препарат опия у Кеппеля по поручению Тарна. Точнее говоря, я прописал ему лауданум — он страдал от бессонницы. Тот факт, что пузырек был найден в кустах, делает это подозрительным, а? Если бы его нашли в пепельнице, это не было бы подозрительным, не так ли? Полиция, значит, предполагает теперь, что мистер Тарн умер от отравления опием? Мне что-то помнится небольшой нож с черной ручкой… Разве он не имел ничего общего с оплакиваемой нами смертью Тарна?
— Вы хотите сказать, что Тарн сам налил лауданум в коньяк? — спросил Бикерсон.
— Я ничего не хочу сказать, — ответил Ральф, пожав плечами. — Не мое дело высказывать предположения. Пока что я опровергаю версию, приписывающую мне смерть Тарна.
Он задумчиво взглянул на сыщика.
— Если бы это было мое дело, я бы обратил внимание на тот замечательный факт, что вы на дознании ни словом не обмолвились о вашем телефонном разговоре с Тарном…
Сыщик сердито кашлянул.
— Это не было необходимо, — резко сказал он. — Телефонный разговор, происходивший в вашем присутствии, затрагивал третье лицо. На дознании об этом очень много было опущено. Халлам… Кстати, я считал нецелесообразным упоминать о том, что за два часа до смерти Тарна вы были в доме…
— С мисс Марлоу, — перебил Ральф.
— Вы были в доме и имели полную возможность пройти в комнату Тарна и подлить яд в коньяк. Зная его привычки, вы знали, что он будет пить этот коньяк.
Ральф засмеялся.
— Значит, вы хотите сказать, что мисс Марлоу соучаствовала в отравлении Тарна! Я уже говорю вам, что она была в доме все время, и я оставил ее там. И для чего мне нужно было подливать опий в коньяк?
Сыщик не сразу ответил на этот вопрос. Помолчав, он сказал:
— Я весьма тщательно допросил мисс Марлоу и знаю, что она оставила вас в кабинете и пошла наверх укладываться. Она собиралась ночевать у вашей родственницы. Она оставила вас одного на десять минут. Что касается другого вопроса, то я буду с вами откровенен, Халлам. Я имею все основания думать, что вы вместе с Тарном участвовали в торговле наркотиками. Если это так и если вы каким-то образом узнали, что старик просил меня прийти к нему в тот вечер, то, возможно, вы заподозрили, что он собирается сделать заявление, которое впутает вас. Я говорю откровенно, что не верю вашим словам о том, что вы достали лауданум для Тарна по его просьбе!
Ральф насторожился. Опасность, которую он считал миновавшей, возникла снова в самой угрожающей форме.
— Мне не нравится ваш тон, Бикерсон, — сказал он. — Если вы считаете, что я занимался торговлей наркотиками или каким-то образом был связан с Тарном, или же повинен прямо или косвенно в его смерти, ваше поведение несколько странно…
Крупное лицо Бикерсона было невозмутимо. Ральф видел, что он не намерен принимать брошенный вызов.
— Может быть, — сказал сыщик. — Но я почти уверен в том, что найду, если продолжу мое расследование. Лауданум окажется в вашей книжке рецептов напротив имени Тарна.
Он вдруг рассмеялся и протянул руку.
— Боюсь, что я расстроил вас, доктор, но это убийство совсем сбило меня с толку. Кокаинная шайка приводит меня в полное недоумение. Через несколько дней я буду знать о ней гораздо больше, чем сейчас.
Он взял со стола пузырек из-под лауданума, посмотрел на него с легкой гримасой и положил в карман.
— Мне нужно получить еще кое-какие сведения, и тогда кое-кому будет очень грустно, — сказал он загадочно.
Ральф проводил его и закрыл за ним дверь. Напряжение спало. Доктор тяжело опустился на стул в передней и вытер пот со лба.
Какой же он дурак! Так просто было принести пузырек домой и бросить его в камин… Но минутная тревога заставила его совершить безумие, которое легко могло привести к гибели. Бикерсон был прав в одном отношении: в книге для записи рецептов на Халф-Мун-стрит указано назначение этой маленькой бутылочки. Как ни странно, это было мерой предосторожности, принятой уже задним числом. Ральф благословлял минуту, когда ему пришло в голову нацарапать этот подложный рецепт в книге, которую он редко употреблял теперь…
Прошло целых пять минут, прежде чем он окончательно успокоился и прошел в гостиную. Эльза играла на рояле, а толстый мистер Тэппервиль, держа пухлый палец на нотах, готов был по ее кивку переворачивать страницы.
— Что-нибудь случилось? — тихо спросила миссис Халлам.
— Ничего, — ответил Ральф. — Он хотел видеть меня по поводу Тарна.
Он взглянул на Тэппервиля и Эльзу.
— Похоже, что он попался в сети.
Миссис Халлам кивнула.
— Он, несомненно, увлекся всерьез.
Ральфу почему-то стало весело.
У него, однако, не было и мысли повлиять на банкира, когда он приглашал его к обеду. Ведь единственной целью было внушить некоторое доверие настороженной Эльзе… Понимая ее настроение, он сознавал, что она тревожится, и для пущей респектабельности решил пригласить Тэппервиля.
