— Петровский?
— Я не разглядела. Когда я увидела своего несчастного сына, истекающего кровью, он уже сбежал. — Радинка передернула плечами. — Но Грегори утверждает, что это был Петровский, и, думаю, он не ошибается. Разве можно забыть лицо того, кто пытался тебя убить?
Коннор мрачно кивнул.
— Мы найдем его.
— А зачем ему понадобилось нападать на Грегори? — удивилась Шанна.
Ласло по своей привычке крутил пуговицу.
— Вероятно, проголодался — среди сотрудников «Роматек» немало людей. Грегори был легкой добычей.
— Верно. — Радинка глотнула виски. — Бедняжка Грегори! Он потерял столько крови! Я сразу поняла, что до клиники нам его не довезти. И бросилась к Роману, умоляя спасти моего сына. Но он отказался.
По спине Шанны пополз холодок.
— Вы попросили превратить вашего сына в вампира?!
— Это была единственная возможность спасти его. Роман твердил что этим погубит душу моего мальчика, но я его не слушала. Я ведь уже поняла, какой он хороший. — Радинка кивком указала на сидевших впереди вампиров: — И эти мальчики… все они — до того как умерли — были хорошими, глубоко порядочными людьми. Так неужели же смерть сделала их хуже? Я не верю во всю эту чушь — что их души отправятся прямиком в ад.
Радинка поставила стакан, и Шанна вдруг заметила, как трясутся у нее руки.
— Я умоляла его помочь. Упала перед ним на колени и просила — пока он не сдался. А потом… потом он взял на руки моего бедного мальчика и инициировал его. — Радинка смахнула слезы с ресниц.
Шанна почувствовала, что ее трясет. Выходит, Радинка тоже верит, что в душе Романа есть место добру. Тогда почему сам Роман этого не понимает? Почему столько лет терпит эту пытку?
— А как он его… э-э-э… инициировал? — не выдержала Шанна.
— Для этого один или несколько вампиров должны высосать человека досуха, — вмешался Ласло. — Когда такое происходит, жертва впадает в кому. Если оставить его, человек просто умрет. Но если вампир наполнит его собственной кровью, то спустя какое-то время человек придет в себя. И тогда начнется его вечная жизнь — уже в качестве вампира.
— Ух ты! — Шанна кашлянула. — Интересно, многие хотят превратиться в вампиров?
— Не-а, — буркнул Коннор. — Мы вообще больше никого не кусаем. Ну конечно, Петровский и эта его шайка продолжают творить свое черное дело. Но скоро мы положим этому конец.
— Хотелось бы верить. — Ласло дернул пуговицу. — Кстати, он ведь и меня хочет убить.
— Почему? — ахнула Шанна.
Ласло, съежившись, забился в угол сиденья.
— Просто так, — отведя глаза в сторону, проблеял он.
— За то, что он помог вам сбежать! — Радинка снова поднесла к губам стакан.
Из-за нее?.. Горло Шанны словно захлестнула тугая петля, сразу стало трудно дышать.
— Я… Простите, Ласло, — пролепетала она. — Я не знала…
— Вы не виноваты. — Ласло на всякий случай сполз пониже. — Петровский… по-моему, он просто не вполне нормален.
Интересно, что считается нормальным, когда речь идет о вампире?
— Вы хотите сказать, он чокнутый? — осторожно спросила Шанна.
— Он неимоверно жесток. — Коннор снова повернул голову. — Я знаю этого парня несколько веков. Он ненавидит смертных так, что иной раз просто жуть берет.
— А видели, что он вытворяет со своей шеей? — Йен резко вывернул руль влево. — Аж мороз по коже!
— Так ты что, парень, неужто не слышал ту историю? — изумился Коннор.
— Нет. Какую? — вытаращил глаза Йен.
Коннор уселся вполоборота, чтобы видеть одновременно всех.
— Это случилось почти двести лет назад. Петровский тогда еще жил в России. Облюбовав себе одну деревню, он являлся туда по ночам, но не столько сосал кровь, тварь такая, сколько просто мучил крестьян. Как-то раз они отправились на мельницу и там на чердаке под самой крышей случайно наткнулись на его гроб. Ну и догадались обо всем. Спрятались и стали ждать, когда он уснет.
Ласло вытянул шею.
— Решили проткнуть его колом?
— He-а, откуда им было знать, темные ж совсем, бедняги. Решили, что если гроб просто зарыть, так ему каюк. Оттащили они его на церковный двор, значит, да и зарыли под большой статуей ангела с карающим мечом. Ну вот, ночью Иван проснулся и принялся откапываться. А статуя перевернулась, да и тюкнула его мечом по темечку. И заодно сломала ему позвоночник.
— Шутишь! — Шанна улыбнулась.
— Рано радуетесь, — хмыкнул Коннор. — Вместо того чтобы сдохнуть, он только разъярился, вернулся в деревню и передушил всех как кур. Ну и улегся спать — небось решил, что во сне все заживет. Позвоночник, конечно, сросся, да только неправильно. Вот он и мучается с тех пор, — хихикнул он.
— И как мучается, бедняга! — с притворным сочувствием вздохнул Йен. — Думаю, гуманнее положить конец его страданиям.
Но даже если им удастся уничтожить главу русского клана, это вряд ли решит проблемы Шанны. Русская мафия просто найдет другого киллера. А пока будут искать, вампиры поубивают друг друга — и тоже, между прочим, из-за нее. Шанна, схватившись за голову, сползла на пол. Ситуация явно зашла в тупик.
Снова оказавшись в своей прежней спальне в доме Романа, Шанна поняла, что выбора у нее нет, придется признать — она по уши влюбилась в вампира.
Поставив пустой поднос на пол, она потянулась за пультом. Ни о сексе с Романом, ни о его гареме думать не хотелось. Отыскав «ЦВТ», она увидела Корки Курран — стоя перед руинами того, что еще вчера было складским помещением «Роматек индастриз», журналистка сообщала последние подробности вчерашнего взрыва. Но Шанна не слушала — увидев возле воронки Романа, она впилась в него глазами. Усталое лицо его казалось застывшим. Одежда была перепачкана грязью.
Роман! Как ей хотелось, чтобы он сейчас был здесь. Почему-то в его присутствии она не чувствовала ни малейшего страха только исходящую от него доброту, Радинка, Коннор и все остальные считали его замечательным человеком. Только сам он почему-то этого не видел. Наверное, из-за мучительных воспоминаний, от которых другой просто сошел бы с ума.
Если бы только она смогла сделать так, чтобы он увидел себя таким, каким его видят другие.
Незаметно для себя Шанна задремала. А незадолго до рассвета, еще не успев толком проснуться, вдруг почувствовала, как по спине пробежал знакомый холодок, и зарылась в полушки.
— Шанна…
Ощущение холода вдруг пропало — Шанну охватило уютное тепло. Она довольно замурлыкала.
— Шанна, дорогая…
Моргнув, она широко открыла глаза.
— Роман? Это ты?
Чье-то дыхание вдруг коснулось ее щеки. Этот знакомый низкий голос…
Глава 19
Шанна, подскочив, обвела взглядом темную комнату.
— Роман, это ты?
«Спасибо, что впустила меня».
Впустила?! Куда? В комнату? В свое сознание? Должно быть, это произошло, когда она спала. Виски
