другое. Это самое трудное и самое прекрасное, что может быть на свете.
— Не могу дождаться, — сказал Джереми. — Я готов.
— Правда? Ты, кажется, испуган.
— Нет, — солгал он.
— Хм… Можно взять тебя за руку?
В последний раз, когда она это проделала, у Джереми возникло странное ощущение, что Дорис читает его мысли. Пусть даже он не верил, что такое возможно.
— Не надо, — сказал он. Дорис улыбнулась:
— Ничего удивительного в том, что ты немного нервничаешь. И боишься. Это огромная ответственность. Но все будет в порядке.
Джереми кивнул и подумал, что через полчаса сам в этом убедится.
Когда Лекси ввели лекарство, боль прекратилась; ей приходилось смотреть на монитор, чтобы убедиться, что схватки по-прежнему продолжаются. Через двадцать минут матка раскрылась на восемь сантиментов. Как только она раскроется на десять, начнется веселье. Сердце у ребенка билось нормально.
Поскольку Лекси не испытывала боли, настроение у нее заметно улучшилось.
— Мне хорошо, — нараспев сказала она.
— Ты говоришь так, будто выпила бутылку пива.
— Да, похоже, — подтвердила Лекси. — Теперь гораздо лучше, чем раньше. Какое хорошее лекарство. Неужели кто-то предпочитает рожать естественным путем? Ведь схватки — это больно.
— Вот и я так думаю. Принести тебе еще льда?
— Нет. Все отлично.
— Ты выглядишь лучше.
— И ты не так уж плох.
— Не забывай, с утра я помылся.
— Помню, — сказала Лекси. — Поверить не могу, что ты это сделал.
— Мне хотелось хорошо смотреться на фотографиях.
— Я всем расскажу.
— Просто покажи им фото.
— Нет, черт возьми, я расскажу о том, как ты тянул время, пока я корчилась в агонии.
— Ты болтала по телефону с Дорис, а не корчилась.
— Я корчилась мысленно, — возразила она. — Просто не показывала этого, потому что я сильная.
— И красивая. Не забывай.
— Да, ты прав. Тебе повезло.
— Конечно, — сказал Джереми, беря ее за руку. — Я люблю тебя.
— И я тебя.
Пора.
В палату торопливо вошли медсестры. Вслед за ними появился врач и тоже исследовал матку Лекси. Потом, подавшись вперед на своем табурете, он объяснил, что именно сейчас будет. Он прикажет ей тужиться, когда начнутся схватки. Потребуется проделать это два-три раза, чтобы вытолкнуть ребенка. В промежутке она должна собираться с силами. Лекси и Джереми ловили каждое слово.
— Правда, проблема с перетяжкой остается по-прежнему, — сказал врач. — Но сердечный ритм стабильный, поэтому ничего необычного при родах я не ожидаю. Сомневаюсь, что перетяжка примкнула к пуповине, поскольку девочка, видимо, не испытывает никаких неудобств. Конечно, есть шанс, что в последнюю минуту перетяжка каким-то образом обовьется вокруг пуповины, но тогда уж нам ничего не останется, кроме как побыстрее извлечь ребенка, и я к этому готов. Здесь присутствует педиатр, он осмотрит малышку на предмет синдрома, но опять-таки я считаю, что нам повезло.
Джереми и Лекси нервно кивнули.
— Все будет в порядке, — повторил врач. — Просто делайте то, что я говорю, и через несколько минут вы станете матерью. Договорились?
Лекси вздохнула.
— Да, — сказала она и взяла Джереми за руку.
— Где мне встать? — спросил тот.
— Оставайтесь там, где стоите.
Как только с приготовлениями было покончено, в палату вошли еще одна медсестра и женщина- педиатр, которая представилась как доктор Райан. К кровати подкатили тележку со стерильными инструментами. Врач, казалось, был абсолютно спокоен, доктор Райан добродушно болтала с сестрой.
Когда схватки начались вновь, врач приказал Лекси обхватить колени и тужиться. Та морщилась от усилий. Врач снова проверил сердечный ритм ребенка. Лекси напряглась и что было сил стиснула руку Джереми.
— Хорошо, хорошо, — сказал врач, возвращаясь на прежнее место, и поудобнее устроился на вертящемся стуле. — Теперь расслабьтесь, восстановите дыхание, и мы попробуем еще разок. Тужьтесь посильнее, если сможете.
Она кивнула. Джереми удивился, возможно ли тужиться сильнее, но Лекси, кажется, не возражала. Она сделала вторую попытку.
Врач сосредоточился.
— Хорошо, хорошо… Продолжайте…
Лекси тужилась, и Джереми даже не обращал внимания на боль в руке. Схватки закончились.
— Расслабьтесь. Вы молодчина, — ободряюще сказал врач.
Лекси отдышалась, и Джереми вытер пот с ее лба. Когда схватки начались опять, она снова принялась тужиться, плотно зажмурив глаза, стиснув зубы и побагровев от напряжения. Медсестры стояли наготове. Джереми по-прежнему держал жену за руку, удивляясь тому, как быстро развиваются события.
— Хорошо, хорошо… Еще разок, и…
Потом все поплыло у него перед глазами. Джереми даже не мог объяснить, как это случилось. Впоследствии он вспоминал лишь фрагменты и обрывки, иногда из-за этого его мучила совесть. Последнее отчетливое воспоминание о Лекси — то, как она лежит, подняв ноги, дыхание прерывистое, лицо блестит от пота, а врач велит тужиться изо всех сил — еще разок. Джереми показалось, что Лекси улыбается.
А потом? Он перевел взгляд на ее ноги — туда, где быстро орудовал врач. Хотя Джереми считал себя вполне просвещенным, его вдруг поразило то, что это первый — и, возможно, единственный — случай, когда он наблюдает за рождением ребенка. Комната как будто уменьшилась. Джереми лишь смутно сознавал, что Дорис где-то здесь. Он слышат стоны Лекси и наблюдал за тем, как на свет появляется Клэр.
Сначала головка, затем, одним движением, выскользнули плечики, потом, почти сразу же, тельце. В одно мгновение Джереми стал отцом и в изумлении смотрел на появление новой жизни.
Покрытая околоплодной жидкостью, с еще не перерезанной пуповиной, Клэр представляла собой скользкий серо-красный комок и, кажется, никак не могла вздохнуть. Доктор Райан положила девочку на стол, сунула ей в рот трубочку и очистила дыхательные пути. Только тогда Клэр начала плакать. Доктор Райан принялась ее осматривать. Джереми не знал, в порядке ли ребенок. Мир по-прежнему давил на него. Откуда-то издалека донесся вздох Лекси.
— Амниотическая перетяжка не примкнула, — сказала доктор Райан. — Все пальцы на месте. Прелестная малышка. Хороший цвет кожи, и дышит ровно. Просто великолепно.
Клэр продолжала реветь, и Джереми наконец обернулся к жене. Все произошло так быстро, что он до сих пор с трудом вникал в происходящее.
— Ты слышала? — спросил он.
И лишь тогда, глядя на нее, он услышал длинный мерный писк аппарата. Глаза Лекси были закрыты, голова лежала на подушке, словно она спала.
Джереми подумал: как странно, что же она не осматривается в поисках ребенка? Затем врач вскочил
