сиденья отпахнута.
— Садись!
Между ним и машиной теперь второй парень, щуплый… рожа испуганная… глаза вылуплены. Шерман в панике… только бы пробиться к машине! Побежал, набычив голову, налетел на того, отшвырнул. Парень отлетел на задний бампер, но не упал.
— Генри!
Здоровенный поднимается с асфальта. Шерман плюхнулся на пассажирское сиденье. Ужас на лице Марии.
— Сел?
Мотор ревет… Ну, немецкая боевая техника, давай… Снаружи что-то метнулось. Шерман поймал ручку, рванул и на мощном выплеске адреналина захлопнул дверцу. Краем глаза он видит, что здоровенный детина уже заглядывает к Марии с другой стороны. Успел надавить кнопку запора. Здоровяк дергает ручку, надпись «СЕЛТИКС» — у самого ее лица, отгороженная только стеклом. Мария включила первую скорость, «мерседес», взвыв, сорвался с места. Парень отскочил. «Мерседес» идет прямо на мусорные баки. Мария нажала на тормоз, Шермана шарахнуло о приборную доску. Один баул слетел на ручку скоростей. Шерман стащил его себе на колени.
Мария дала задний ход. Машину рвануло назад. Шерман покосился в окно справа, Там стоит щуплый парень и смотрит на них… узкое молодое лицо не выражает ничего, кроме страха. Мария снова переключила на первую… Она хватает ртом воздух, будто захлебывается…
Шерман крикнул:
— Осторожнее!
Здоровенный снова двинулся к машине, держа над головой покрышку. Мария направила «мерседес» прямо на него. Он отскочил… Метнулось что-то темное… Сильный удар. Покрышка ударилась в лобовое стекло и отрикошетила. Стекло целехонько. Молодцы немцы! Мария выкрутила баранку влево, чтобы не наехать на мусорные баки. Там стоит второй парень, щуплый… Зад машины занесло… чпок!.. Щуплого парня там больше нет. Мария бешено крутит баранку. Между ограждением и мусорными баками узкое пространство. «Мерседес» едва вписался, скрежеща колесами… Взлетел вверх на эстакаду… Шерман вцепился в приборную доску… Вот и длинный язык автострады. Мимо несутся автомобильные огни… Мария затормозила. Шермана с баулом бросило вперед… Ххаа! Ххааа! Ххаааа! Он было подумал, что она смеется. Но нет, это она так дышала.
— Жива?
Не отвечая, она с места снова рванула вперед. Сзади гудок…
— Ты что, Мария?
Задняя машина, не переставая сигналить, обошла их и унеслась. Они выехали на скоростное шоссе.
Глаза щиплет от пота. Шерман отнял одну руку от баула, чтобы утереться, но оказалось, рука так дрожит, что пришлось опустить ее обратно. Сердце колотилось прямо в горле. Рубашка промокла. Пиджак сползает с плеч, по-видимому, лопнули швы на спине. Легким не хватает кислорода.
«Мерседес» как вихрь несется по шоссе, ни к чему так быстро.
— Сбавь, Мария! Слышишь?
— Куда ведет эта дорога?
— Следуй по указателям на мост Джорджа Вашингтона и, бога ради, сбавь скорость!
Мария отняла одну руку от баранки, чтобы откинуть волосы со лба, — вся рука, от плеча до пальцев, заметно дрожала. Можно ли ей в таком состоянии доверять машину? — мелькнула мысль у Шермана. Но лучше ее сейчас не отвлекать. У него у самого сердце колотится о ребра, словно с цепи сорвалось в грудной клетке.
— Вот говно, у меня руки трясутся! — выругалась Мария. Он до сих пор не слышал, чтобы она употребляла такие слова.
— А ты успокойся. Все в порядке, мы уже выбрались.
— Но куда мы тут попадем?
— Не нервничай. Следуй по указателям на мост Вашингтона, и все.
— Вот говно, мы же так и ехали!
— Да успокойся ты, в самом деле! Я тебе скажу, где сворачивать.
— Смотри опять не наложи в штаны, Шерман.
Шерман сдавил ручку баула у себя на коленях, словно вторую баранку. И заставил себя не отрывать взгляд от дороги. Впереди над автострадой показался дорожный знак КРОСС-БРОНКС МОСТ ВАШИНГ.
— Что значит Кросс-Бронкс?
— Не важно. Поезжай дальше.
— Какого говна, Шерман?
— Да все в порядке. Мы правильно едем.
Лоцман. Он смотрит на белую полосу, тянущуюся посреди проезжей части. Смотрит так упорно, что в глазах все начинает расползаться… белая линия… указатель… полосы… задние огни… Никакой связной картины… Он видит все врозь… по частям… по деталям… по молекулам!.. Господи Иисусе! Я потерял рассудок! Сердцебиение… Но потом — щелчок! — и все встало на свои места.
Над головой новый указатель:
МАЙОР ДИГАН МОСТ ТРАЙБОРО
— Видишь, Мария? Мост Трайборо. Сворачивай туда.
— Ты что? Нам же нужен мост Джорджа Вашингтона!
— Да нет же! Трайборю! Это прямая дорога на Манхэттен.
Съехали. Опять знак над головой:
УИЛЛИС АВ.
— Где это, Уиллис авеню?
— По-моему, в Бронксе.
— Черт!
— Прижимайся влево! Все правильно.
— Вот черт!
Огромный знак поперек шоссе:
ТРАЙБОРО.
— Вот видишь?
— Вижу.
— Теперь держись правее. Тут съезд в правую сторону.
Шерман в подтверждение сжимает баул у себя на коленях и проделывает им правый поворот. Рядом сидит Мария в парижском ярко-синем жакете с вот такими подложенными плечами… испуганная зверушка под широкими синими парижскими плечами… Они едут в «мерседесе» за 48 000 долларов, оснащенном шикарными авиационными приборами… Только бы вырваться из Бронкса!
Вот съезд. Шерман вцепился что было силы в несчастный баул, словно сейчас должен налететь смерч, сбить их с верной дороги — и швырнуть обратно в Бронкс!
Съехали. Впереди — длинный пологий спуск, ведущий к мосту Трайборо и дальше — в Манхэттен.
Хааххх! Хааххх! Хаааххх!
— Шерман!
Он повернулся к ней. Она тяжело дышит, хватает ртом воздух.
— Ну вот и все, дорогая.
— Шерман, он его швырнул прямо в меня!
