— Молодчина, — похвалила его Шелли. Если на кого-то и можно полагаться в этой жизни, то только на Руди — он всегда делает то, о чем его просят. А частенько даже больше того…
— На стену повесим часы. Не смог удержаться от покупки. Вместо кукушки из них вылезает филин и ухает: «Ух! Ух!» — Руди так забавно изобразил филина, что Шелли покатилась со смеху.
— Могу себе это представить… Хотя ты, уверена, изобразил эти звуки лучше самого филина.
— Знаешь, Шелли, у меня для тебя подарок. Хотел подарить его завтра, но вся эта суета… В общем, будет не до того. Держи. — Руди извлек из кармана маленькую коробочку из темно-коричневого бархата и протянул ее Шелли.
— Что это?
— Открой, сама увидишь.
Шелли ловко открыла коробочку, и ее глаза засветились от радости.
— Руди, боже мой, какая прелесть!
— Надень его. Я до сих пор боюсь, что промахнулся с размером.
Она тут же надела перстень на безымянный палец правой руки. Удивительно — перстень с виду показался ей немного великоватым, но теперь, когда она надела его, выяснилось, что в самый раз. Словно он уменьшился на ее пальце — странное чувство…
— Нет, не промахнулся, — она благодарно посмотрела на Руди, — в самый раз. — Послушай, а ведь ты никогда не дарил мне украшений, — вдруг осенило Шелли.
— Да, — пожал плечами Руди. — Просто я хотел сделать подарок, а потом увидел твою янтарную подвеску и решил, что к ней подойдет перстень с янтарем. — Руди немного лукавил — он подумал о перстне, когда любовался ее руками. Но этой невинной лжи не заметила ни Шелли, ни сам Руди. Она была в восторге от подарка, а он — оттого что доставил ей радость. Руди вспомнил последние слова старушки и хотел было рассказать о них Шелли, но передумал. В чем дело? Раньше он обязательно рассказал бы, и они вместе посмеялись над «проницательностью» старушенции. Но сейчас ему почему-то было не до смеха…
Шелли болтала, рассказывая то об очередной встрече с Тэсси (которая все-таки поговорила с Бишопом и рассталась с ним), то о противном лице Хьюберта, то о своих впечатлениях по поводу вечеринки у Пэтти. Самое удивительное, что до встречи с Руди ей вовсе не хотелось болтать — она чувствовала себя уставшей и разбитой. Однако его присутствие, его подарок, его ярко-голубые глаза, глядящие на нее с таким вниманием, побуждали ее говорить без остановки. Шелли словно заряжалась от него силой и энергией — как будто внутри у Руди находилась маленькая энергетическая станция, подпитывающая ее своими не иссякающими ресурсами.
Теперь Шелли не сомневалась, что тем душевным подъемом, который она испытала после вечеринки у Пэтти, обязана присутствию Руди. Да, ей и раньше частенько требовалось дружеское участие, но оно никогда не влияло на нее так сильно. Шелли чувствовала себя обновленной, заново рожденной. Неужели ей так не хватало Руди все это время? Но ведь они общались почти каждый день… И если раньше такое положение вещей устраивало Шелли, то после вечеринки у Пэтти она начала скучать по Руди, даже если не видела его всего несколько часов. Вот оно — одиночество, объясняла Шелли свою скуку, даже по друзьям начинаешь невероятно скучать… Что будет, когда у Руди появится девушка и он не сможет уделять подруге так много времени? Мысль о девушке Руди, раньше забавлявшая Шелли, показалась ей сейчас какой-то неуместной и неприятной. Нет, она определенно не хочет думать о девушке Руди.
Шелли с нежностью взглянула на подаренный перстень, затем — на Руди, возившегося с настенными часами, и продолжила писать приглашения на Хэллоуин.
9
Месяц испытательного срока, который предложил Шелли Конхэйм, подходил к концу, и теперь девушка должна была получить повышение. Конечно, ни на какое повышение Шелли не рассчитывала. Она отлично понимала, что у нее есть только один вариант — уйти из «Элегант Стайл» и забыть о том, что она когда-то работала в этом агентстве и знала Дугласа Конхэйма… Хотя сделать это было не так-то просто — Шелли все еще не оставила надежды покорить сердце этого белокурого красавца.
Идея пригласить Дугласа на Хэллоуин пришла сама собой, когда Шелли писала открытку с приглашением Тэсси. Почему бы, собственно говоря, и нет? Нынешний Хэллоуин она задумала как маскарад, на котором будет вовсе не обязательно открывать свое лицо. Она наденет маску и под этой маской сможет сколько угодно охмурять Конхэйма, который, конечно, догадается, что под маской — его скромная секретарша. Не может же он, в конце концов, не узнать ее голоса? Хотя… чем черт не шутит. У большинства людей не то что на голоса, но и на лица память не очень-то хорошая…
Руди, как показалось Шелли, остался не очень доволен ее идеей. Видимо, он до сих пор считал ее влюбленность фанатизмом, и пробурчал что-то вроде: «поступай, как знаешь». Может, Шелли и показалось, но в последнее время любое упоминание имени Дугласа вызывало у Руди негативную реакцию. После их разговора в мастерской Руди не выказывал открыто своей неприязни, но недовольство читалось и в его взгляде, и в его интонациях, и в оттенках слов, которые он подбирал. Это открытие поначалу показалось Шелли странным, но потом она начала воспринимать неприязнь Руди к Дугласу как заботу о ее душевном здоровье и успокоилась.
Приглашение Шелли не подписала — на большом темно-синем конверте, усыпанном серебристыми звездами, был обозначен лишь адрес и имя получателя. Дуглас приглашался на анонимную вечеринку в честь Хэллоуина некой незнакомкой, которая не пожелала до поры до времени открывать своего имени. Шелли далеко не была уверена в том, что Дуглас отреагирует на это послание, но надежда, как всем известно, умирает последней.
Перед Хэллоуином она получила еще один сюрприз, далеко не такой замечательный, как тот, что приготовил ей Руди… «Дело Хьюберта» приняло новый оборот, и теперь Шелли могла поклясться собственной душой в том, что Хьюберт Эной подложил Дугласу большую свинью.
Ей удалось добраться не только до материалов последнего заказа, которым занимался Хьюберт, но и до массы другой, не менее важной информации. Долго после этого случая Шелли спрашивала себя о том, как у нее хватило решимости залезть в компьютер Хьюберта и рыться в его бумагах, зная, что в любой момент ее могут застукать на месте преступления…
Хьюберт не только пытался отсрочить заказ, выполняемый «Свенсонс Куалити», но и неплохо справлялся с обязанностями шпиона. Модельное агентство «Пэтэйшон» — третье по значимости модельное агентство города — платило ему за осведомление о новых проектах Дугласа Конхэйма хорошие деньги. Но Шелли была уверена — дело не только в деньгах. На Дугласа у его помощника явно давным-давно заточен зуб, вот только почему… Это оставалось для Шелли тайной. Вайолет Свенсон оттягивала последний заказ по просьбе Хьюберта — по всей видимости, он рассчитывал продать его проект «Пэтэйшон», чем немало мог бы подорвать популярность «Элегант Стайл». Вайолет ничто не грозило — ее агентство оказалось бы под прикрытием «Пэтэйшон», а договор с «Элегант Стайл» Хьюберт имел возможность просто взять и уничтожить.
Обладая всей этой информацией, Шелли чувствовала себя обязанной вмешаться в ситуацию. Но как это сделать? Объяснять Дугласу, что она копалась в бумагах Хьюберта? И потом, не исключено, что он не поверит во всю эту историю. Она — секретарша, которая работает всего лишь месяц, а Хьюберт уже старый и зарекомендовавший себя сотрудник… Шелли подумывала об анонимном письме, но этот вариант тоже был тупиковым: корреспонденцию в «Элегант Стайл» просматривал все тот же Хьюберт…
В результате долгих раздумий Шелли решила обсудить этот вопрос с Тэсси и Руди после хэллоуинских праздников. За это время вряд ли что-то изменится, а принимать поспешные решения, о которых потом можно пожалеть, Шелли не хотелось.
Кроме всех рабочих неурядиц у Шелли появилось ощущение, что за ней кто-то следит. Она пожаловалась на это Руди, который посоветовал ей поскорее уйти из агентства Дугласа — дескать, так недолго дойти до мании преследования. С этим Шелли не могла не согласиться, но уход из «Элегант Стайл», равно как и тяжелый разговор с Дугласом о Хьюберте, был перенесен на послехэллоуинские будни. Она удивлялась тому, как пытается оттянуть неизбежное, бьется в агонии, которую можно остановить сейчас,
