улыбки.
Убедившись, что мистер Паттерсон больше не будет есть суп, прислуживавший им единственный слуга подошел к столу, чтобы подать следующее блюдо.
— Скажешь тоже! На него достаточно взглянуть один раз, чтобы понять, что перед тобой настоящий герцог! Вот это и есть настоящая голубая кровь!
Как это ни удивительно, но на этот раз Саре стало ясно, что имел в виду ее дед.
— А ты ему понравилась, — снова повторил Паттерсон. — Это я тоже понял, девочка моя!
Перед Сарой бесшумно поставили тарелку из дорогого обеденного сервиза с золотой каймой.
С чувством нарастающей неловкости она подумала, что, кажется, догадывается, к чему идет этот странный разговор.
— Герцог был со мной очень учтив, — осторожно сказала Сара. — Такой человек, как он, всегда ведет себя учтиво по отношению к дамам. И я прошу вас не придавать слишком большого значения тому вниманию, которое он мне уделял. Герцог Чевиот никогда в жизни не станет интересоваться такой девушкой, как я!
Дед смотрел на нее с видом крайнего самодовольства.
У Сары по спине пробежал холодок.
— Дедушка, скажите, у нашего визита в Хартфорд была некая неизвестная мне подоплека?
Мистер Паттерсон героически дождался, пока слуга закончит возиться с тарелками, и нетерпеливым взмахом руки велел ему выйти вон.
Сара сидела, уткнувшись в пустую тарелку и стараясь унять неистово бьющееся сердце.
Мистер Паттерсон взял большой нож и стал разделывать индейку, лежавшую перед ним на блюде.
— Не понимаю, почему ты не считаешь себя достойной его внимания, — начал торговец, положив себе первый кусок индейки.
— Я считаю так потому, что он герцог, а я дочь торговца, — с запинкой промолвила Сара. — Мое происхождение недостаточно высоко, чтобы стать его женой, и недостаточно низко, чтобы стать любовницей. Дедушка, он просто вел себя вежливо по отношению к гостье своей родной тетки. И это все!
— Это по-твоему — все! — с тем же самодовольным выражением лица возразил Паттерсон.
Он продолжал кромсать несчастную индейку.
Сара, уставившись на сверкающий разделочный нож, чувствовала, как все внутри у нее сжимается от тошнотворного предчувствия.
— Поверь мне, Сара, — продолжал Паттерсон, — что герцог — это еще не Господь Бог. Помни об этом, и тогда разница между вашим происхождением больше не будет казаться тебе такой важной.
Саре стало совсем тошно.
— А что же я должна считать важным, дедушка? — невнятно пролепетала она.
— Деньги, девочка моя. Твои деньги! — И острие разделочного ножа нацелилось прямиком ей в грудь. — Те самые деньги, которых нет у герцога. Его папаша пустил по ветру все семейное достояние. Да пусть он хоть трижды Чевиот, все, что у него осталось, — одни долги, вот так-то!
Мистер Паттерсон махнул рукой, призывая Сару подставить свою тарелку, чтобы положить ей кусок индейки. Но бедняжке было не до еды.
— Дедушка, о чем это вы толкуете?
— Да все о том, девочка моя, что герцог хочет на тебе жениться! — торжествующе выпалил Паттерсон. Он подался вперед, сжимая в руках разделочные вилку и нож. — Я посулил ему целую кучу деньжищ, а он за это сделает тебя герцогиней. Герцогиней, Сара! И не какой-нибудь никому не известной герцогиней, а герцогиней Чевиот! Ну как, съела?
Сара долго молчала, не сводя с него ошарашенного взгляда.
— Вы ведь шутите, дедушка, правда? — наконец прошептала она.
— Да какие же тут шутки? Неужели ты вообразила, будто я способен шутить такими вещами?! Вот послушай, Лин-форды сами обратились ко мне и спросили, не соглашусь ли я на такую свадьбу. Ну, я для вида начал ломаться — дескать, я собрался выдать тебя за Невилла Харви и все такое. Тогда леди Линфорд задрала свой напудренный носик выше потолка и заявила, что Невилл в лучшем случае сделает тебя королевой хлопка, а вот ее племянник сделал бы тебя герцогиней. — Паттерсон довольно хмыкнул и наконец отложил в сторону вилку и нож. — Черт побери, а ведь она знала, как взять меня за бока! Словом, в конце концов я согласился, и тогда мы решили устроить так, чтобы вы познакомились в Хартфорд-Корте.
— И ты ничего мне не сказал, — потрясение прошептала она.
— Это леди Линфорд мне отсоветовала. — Паттерсон послал внучке холодный взгляд. — Она сказала, что ты станешь капризничать, если узнаешь об истинной цели нашего визита.
Шок, порожденный столь неожиданным известием, постепенно проходил, и на смену ему явился гнев.
— Но ведь герцогу все было известно? — выпалила она свой вопрос.
— А как же? Коли на то пошло, он сам велел мне молчать — дескать, он сам тебе обо всем скажет. — И торговец добавил с торжествующей ухмылкой:
— Да только — шалишь, не на того напал! Уильям Паттерсон никогда не станет плясать под чужую дудку — герцог ты или нет!
Сара решительно отодвинула стул и встала из-за стола.
— Дедушка, мне очень жаль, что вам с Линфордами пришлось потратить столько времени впустую, но я за него не выйду!
— Что?! — опешил Паттерсон.
— Я за него не выйду, — отчеканила Сара. — Я ненавижу любой обман, и ни за что на свете не стану женой человека, обращавшегося со мной так, как это делал Чевиот!
— Да он носился с тобой, как с королевой! — взревел Паттерсон. — Черт побери, что ты себе позволяешь, девчонка?!
— Я за него не выйду! — еще раз повторила Сара и опрометью выскочила вон.
Заперев за собой дверь спальни, Сара рухнула в мягкое кресло, стоявшее возле камина. Ее била нервная дрожь.
Так вот откуда это странное чувство, будто от нее что-то скрывают! Еще никогда в жизни Сара не испытывала такой ярости.
Все, все было подстроено с самого начала! С их якобы случайной встречи в гостиной перед обедом!
А их поездка к саксонской церкви? А пикник на следующий день? Конечно, это было затеяно для того, чтобы Чевиот мог вскружить ей голову!
Сара с содроганием вспомнила столь дорогие ее сердцу слова, сказанные на берегу озера: «Вы настоящая художница!»
Бедняжка зажмурилась, чтобы не дать волю слезам.
Это ранило ее больнее всего. Ведь она верила ему! Она была так рада что кто-то оценил ее талант, ее тягу к искусству! Она лелеяла его похвалу в самом потаенном уголке души, как величайшее сокровище. Она была так счастлива!
Предатель, гнусный лжец! Никогда в жизни она не станет женой такого человека — пусть даже на земле больше не останется ни одного мужчины!
У Сары было такое чувство, будто ее предали. Она потянулась к нему душой, а оказалось, что он тоже участвовал в общем заговоре!
Пусть добывает себе деньги где угодно, но только не у нее! От Сары Паттерсон он не получит ни пенни!
На следующий день мистер Паттерсон окончательно убедился, что он не в состоянии повлиять на свою внучку. Волей-неволей ему пришлось написать герцогу обо всем, что произошло.
«Я даже не думал, что Сара способна так разъяриться, — честно писал он своему предполагаемому зятю. — Вам лучше подождать и не появляться в нашем доме в течение нескольких дней — надо дать ей время успокоиться. Не сомневаюсь, что заставлю ее образумиться в самый кратчайший срок».
— Что случилось, Энтони? — тревожно спросил Макс при виде того, как потемнело лицо хозяина,
