Я сделал вид, что не понимаю, покачал головой и посмотрел в землю. Наш старый хозяин сказал женщине, которую я люблю, а она мне, что я должен идти. Я сказал ей, что не уйду без нее.
Жрец ударил меня, и, наверно, мои глаза сказали ему, что я с ним сделаю, когда мы останемся одни. Я точно знаю, что они выдали меня, потому увидел страх в его глазах.
Он заговорил с женщиной и сказал, что сожалеет, что ударил меня, и что начиная с этого момента он будет добр со мной. Я опять сделал вид, что не понял, пока женщина не повторила мне. Только тогда я сказал: — Очень хорошо, но я не пойду без тебя.
Она объяснила это жрецу, на что мой старый хозяин широко улыбнулся и начал расхваливать ее. Она красива и послушна, умеет читать и писать, может петь и замечательно играет на лютне, которую носит в деревянном футляре.
Наконец они обо всем договорились. Женщину зовут Мит-сер'у, и она — моя жена. Она объяснила мне все это позже, когда мы уже ушли с жрецом. Я думаю, что мне повезло — я люблю ее, и очень обрадовался, узнав, что уже завоевал ее. Мы ехали на юг на большой красивом корабле, но покинули его, чтобы сразиться с местными жителями, нас схватили и продали.
МИТ-СЕР'У говорит, что я должен писать и тогда не буду забывать. Мы собираемся в место, которое называется Мерое. Мы принадлежим не жрецу, который ведет нас, но его храму. Это самый последний храм — я подслушал, как он рассказывал об этом Мит-сер'у. Дальше на юг храмов не будет. Она заплакала, когда услышала его слова. Она под защитой богини, и говорит, что если богиня не сможет увидеть ее, то не сможет и защитить. Я попытался утешить ее.
Перед полуднем произошло нечто очень странное. В меня ударился скарабей и повис на мне. Я не могу смахнуть его. Мит-сер'у сказала, что это священный жук и его нельзя ни касаться, ни, тем более, убивать. Я пообещал, что не буду пытаться сбросить его с себя, веря, что он скоро улетит. Но он и не подумал, а схватился за шнурок, обмотанный вокруг моей шеи, и повис на нем, раскачиваясь и касаясь мой груди. Мгновение назад я тщательно ощупал его, и, как мне кажется, он сделан из золота и покрыт эмалью. Она говорит, что у меня уже была такая печатка, до того, как нас схватили. Наверно я прятал его в том же самом футляре, где находится этот свиток. Но даже если я действительно прятал его, почему я не помню, что нашел его сегодня?
Молодой жрец едет на прекрасном белом муле. Жреца зовут Святой Кашта. Моя жена едет на осле. Она говорит, что сначала шла пешком, как и я, но не в силах идти так быстро по такой жаре. Осел мой жены еще несет немного еды и другие вещи. Моя жена хранит футляр со свитком у себя, пока мы путешествуем, так что я не должен нести его. Я подвесил мою дубину на петли внутри щита и повесил щит себе на спину. Когда солнце высоко, я несу его на голове, ради тени.
Здесь дорога уходит от реки, которая ревет среди камней. Люди в этой деревне говорят, что здесь корабль вынесли на берег, протащили по дороге на юг, и опять спустили на воду. Мне это кажется так же странным, как и то, что священный жук стал моим ожерельем. Им хорошо заплатили за помощь при переноске корабля, и они дали нам немного еды… Моя Мит-сер'у говорит, что нам угрожают люди того места, где мы останавливались в последний раз. Не помню. Мы поели свежее мясо и ячменные пироги, а также финики и изюм, которые нес ее осел. Святой Кашта благословил это место.
Он рассказал нам о своем боге, Сете, который, по его словам, очень могущественный бог. Все боги очень могущественны, если верить их жрецам. В этом городе всего четыре храма: Сета, которому принадлежим мы, Исиды, Апедемака и Солнца. Храм Сета самый южный, последний храм в этом городе и во всем мире. Моя жена очень боится этого бога.
— ДОРОГА идет на юг, всегда на юг, — говорит Мит-сер'у и плачет. Она говорит, что ее дом находится далеко на севере, около Великого Моря — и каждый шаг уносит ее еще дальше от него. Она говорит, что мой тоже лежит на берегу этого моря. Она не знает где. Я сказал, что могу связать жреца и украсть лодку. Тогда мы могли бы поплыть по реке и вернуться на север. Она ответила, что нас будут преследовать, и потребуется много времени, прежде, чем мы доберемся до южной границы Кемета, откуда еще несколько месяцев плыть до ее дома. Лучше всего, сказала она, ехать вслед за кораблем, с которого мы ушли: на нем есть много сильных друзей. Или освободиться из-под власти храма.
— Последнего храма, — сказал я.
Она согласилась, что это последний — так сказал жрец — но захотела узнать, почему я считаю это важным.
Я не знал тогда, не знаю и сейчас. Быть может ответ в этом свитке, как она говорит. Но я не могу найти его сегодня ночью.
МЫ в Мерое, где находится храм Сета, Великого Бога Юга. Мерое стоит на острове посреди Великой Реки. Наш храм — в самом южном конце острова, как и следует имуществу Великого Сета. Его двери глядят на солнце даже зимой — так говорит Святой Кашта.
В храме три жреца; второй — Святой Алара, а Самый Святой Тобарко — главный жрец. Он очень стар, все забывает и носит кожу леопарда. Когда Кашта представил нас ему, он не вспомнил, что посылал Кашту купить нас. Мы улыбнулись, низко поклонились ему и пообещали подчиняться его каждому слову, добросовестно выполнять свою работу и ничего не красть. Он тоже нам улыбнулся и благословил от имени своего бога. Откровенного говоря я не хочу сделать ничего плохого такому старому человеку — это все равно, что сражаться с ребенком.
У жрецов есть свои дома и семьи недалеко от храма, но мы с Мит-сер'у живем прямо в нем. Она подметает и чистит, готовит, стирает одежду и собирает цветы. Я сторожу храм по ночам. Здесь много золота, и жрецы говорят, что воры грабили город мертвых до тех пор, пока там ничего не осталось.
— Ты должен спать днем и бодрствовать ночью, — сказал мне Кашта. — Не открывай никому дверей, пока один из нас не прикажет тебе. Они бросают крюк в окно и взбираются по веревке, крадут и спускаются с добычей. Убивай их.
Я сказал, что так и буду делать. Я знаю, что забуду, но я рассказал все Мит-сер'у, и она будет говорить мне это каждый день, после пробуждения.
СЕГОДНЯ мы были на рынке. Кашта хотел послать Мит-сер'у, но тут же сказал, что женщине опасно ходить на рынок одной. Для этого они разбудили меня. Я оставил в храме щит, но взял с собой дубинку. Половина домов разрушена, хотя в этих домах живут мужчины и женщины, а в развалинах играют дети. — Здесь слишком интересно, чтобы не посмотреть, — сказала мне Мит-сер'у. — Давай обойдем весь город и увидим все, что можно. Он не велик, и мы всегда можем сказать Святому Каште, что заблудились.
Я согласился, и мы отправились в путь. Повсюду мы видели сломанные двери и наполовину разрушенные дома, дома мертвых. Голоса звали меня из разграбленных могил, но после второй я перестал отвечать. — Здесь жаждущие крови духи, — сказал я Мит-сер'у, и она рассказала мне о восковой женщине, которая жаждала ее крови и крови другой женщины. Эта женщина сражалась за нас в ужасной битве, в которой за нас еще сражались кобры и львы. Я вспомнил огромную золотую львицу, и рассказал о ней Мит- сер'у. Она сказала, что я не могу вспомнить ничего, и, конечно, не могу помнить львицу. Тем не менее я помню.
Царский дворец тоже разрушен. Мы прошли через него и увидели ванну, в которой мылся царь. Мит- сер'у говорит, что этот город принадлежит царю, но он правит из Напаты и ему нет дела до разрушенного города Мерое. Она говорит, что мы были в Напате больше месяца, но я был очень болен. Она взяла мой свиток и не могла его отдать мне, потому что я был слишком болен, чтобы спрятать его.
Рынок здесь очень маленький, и мне показалось, что на нем больше продавцов, чем покупателей. Я увидел зубы большого вепря, изогнутые клыки более длинные, чем копье. Этот вепрь должен был быть очень большим. Из мяса были свинина и говядина, а еще мясо антилопы и водяной лошади. Мит-сер'у говорит, что жрецы едят свинину, но это нечистое мясо. Они вообще не дают ей мясо. И она этому очень рада, потому что не хочет есть свинину.
Торговать на рынок приходят странные люди с юга — высокие, покрытые шрамами мужчины, которые раскрашивают свои тела белым и красным. Они вооружены луками, копьями, большими щитами и длинными ножами. На одном из прилавков продавались стрелы и луки, очень похожие на их. Эти луки кажутся хорошими — длинными и тугими — но у стрел каменные наконечники. Я спросил, и владелец прилавка сказал, что стрелы с железными наконечниками очень дорого стоят. Наверно я видел уже такие стрелы, потому что во мне что-то шевельнулось, когда я проверял их.
Я хотел купить маленькое блюдце, но Мит-сер'у не захотела покупать его для меня. Она сказала, что
