– Ты хочешь детей? – спросила я у Хелен. Она передернула плечами:
– Может быть... Не знаю. Только если встречу хорошего парня. Но и тогда года через три-четыре. Я слишком занята, – беззаботно добавила она, и мы повернули к выходу. – И знаешь, Минт, мне нравится быть одной.
– Вот бы и мне так, – вздохнула я и бросила взгляд на часы. Было почти семь. Мы решили зайти куда- нибудь перекусить.
В узком, вымощенном булыжником переулке недалеко от улицы Турнон отыскалось заведение «Шез Марк». Столики с тротуара уже убрали, так что мы зашли внутрь. Удерживая подносы на кончиках пальцев, мимо скользили официанты в белых фартуках, словно ставшие на невидимые коньки. Над стойкой висело облако сигаретного дыма. Слышался громкий стук посуды и резкий, отрывистый мужской смех. Хлопнула, вылетая, пластиковая пробка. У окна четверо молодых людей с азартом резались в настольный футбол. Сгрудившись у игрового поля, они с силой – так что костяшки белели – дергали рукояти и гоняли мяч.
– Раньше я тоже любила играть, – мечтательно сказала я, потягивая пиво. – Когда мы были маленькими и ездили отдыхать с родителями. Я здорово играла.
Любители настольного футбола подбадривали друг друга криками, препирались при каждом пенальти и орали, как сумасшедшие, стоило кому-нибудь забить гол: «...hors-jeu! ...c'estnul! ...veux-tu?»
– Французы такие симпатичные, – заметила Хелен.
«A-a-a! Putain! Espece de con!»
– Особенно вон тот. Посмотри!
– Это был «банан»! – возмущался парень, ни капли не похожий на француза. – «Бананы» запрещены. Мяч нужно кидать только по прямой. Понял?
– Уф! – ответил его противник. – Alors...
– И только пять секунд, чтобы рассчитать удар! Cinq secondes!
– D'accord, d'accord![34] По правилам, так по правилам, – недовольно пробурчал второй игрок.
Назначили штрафной. Быстрый поворот кисти – и мяч оказался в воротах.
– Гол! – Хелен захлопала в ладоши, неожиданно для самой себя.
Все повернулись, сияя улыбками. У меня не было сил улыбнуться в ответ. Официант принес наш заказ, пасту. Я съела, сколько смогла. Двое игроков надели куртки, пожали руки противникам и ушли. Англичанин остался сидеть за столиком. Я украдкой взглянула на него. Хелен права: симпатичный, даже очень, и скромный притом. Волосы темные, слишком длинные на мой вкус. Открытое, доброе лицо. На нем были джинсы, довольно выцветшая зеленая рубашка поло, ботинки «Тимберланд». К моему удивлению, он повернулся и посмотрел на нас.
– Vous voulez jouer?
– Простите? – не поняла я.
– Хотите сыграть?
– Нет, спасибо. – Губы сами сложились в горькую усмешку. – В последнее время мне пробили слишком много штрафных.
– Попробуйте! – не отступал он. – Это весело.
– Нет, благодарю, – повторила я.
– Но мне и моему другу нужны соперники, – продолжал настаивать он.
Я покачала головой:
– Извините, в самом деле, не хочется, – и взглянула на Хелен. Подруга смотрела на меня как-то странно.
– Иди, поиграй с ними, – предложила я ей.
– Только если ты пойдешь со мной.
– Ступай! Я посмотрю.
– Нет-нет, пойдем вместе.
– Не хочу, – уперлась я.
– А я хочу, но без тебя не пойду. Давай, Минти!
– Что? – Вот зануда. И чего она ко мне прицепилась?
– Давай! – прошипела она и поднялась из-за стола. – Мы будем играть, – объявила она ждущим ответа игрокам.
Силы небесные! Я не могла сдвинуться с места. Будто приросла к стулу. Англичанин вдруг подошел ко мне и протянул руку:
– Пойдем играть!
Я посмотрела на него. Потом, с большой неохотой, вложила руку в его ладонь.
– Меня зовут Джо, – сказал он, помогая мне встать из-за стола. – А тебя?
– Минти. Минти Мэлоун, – добавила я. – Не Лейн. – Опять в моем голосе появились саркастические нотки.
Думаю, Джо это сбило с толку, потому что во взгляде его промелькнуло недоумение. Хелен уже сидела
