Я посмотрела на его левую руку, пока он переключал скорость.
– …то, что с ними случилось, не было несчастным случаем.
У меня внутри все перевернулось.
– Вот как? – услышала я свой голос.
Мы проехали планетарий, а потом повернули налево – к парку.
– Нет. Я сказал тебе, что это несчастный случай, поскольку говорю так всем людям, чтобы не вдаваться в подробности. Но на самом деле это вовсе не было несчастным случаем.
– Нет? – еле слышно переспросила я.
– Я получил посылку с бомбой. Борцы за права животных послали ее моему отцу, но вскрыл ее я…
«Потому что у тебя был день рождения».
– …потому что у меня был день рождения. Я почувствовала, что вот-вот заплачу.
– Обычно я с осторожностью относился к тому, чтобы первым вскрывать письма, поскольку у нас с отцом одинаковые инициалы – его звали Дерек…
«Да, я знаю, что его так звали».
– …но в этот день я ждал писем. Я первым спустился вниз и увидел этот пакет на коврике. Вскрыв его, я обнаружил там видеокассету. Помню, меня удивило, что кто-то решил послать мне видео, – у нас ведь в то время не было видеомагнитофона.
Еще я запомнил странноватый запах, исходивший от кассеты. Однако у меня не было причин для подозрений, и я открыл коробку. И тут я услышал глухой звук – не грохот, а именно что-то вроде стука, а потом возникла яркая, сине-белая вспышка – такая бывает от оксиацетилена, – и пламя. Меня ослепило. Потом прибежали домашние – родители и брат, а я ощутил жуткую боль и начал задыхаться. Было много крови, и этот жуткий едкий запах…
– Ох, Дэвид…
– Затем приехала «скорая помощь». Они сделали мне укол и отвезли в Брайтонскую больницу, где я провел около месяца. А потом началась вся эта тягомотина с пересадкой кожи.
– Ох, Дэвид. Я не могу этого вынести. – В горле снова стоял ком. – Это так ужасно. Я так тебе сочувствую. Господи, какой ужас!
Он на мгновение накрыл мою руку своей.
– Ну что ты, Миранда, ты не должна так переживать.
«Должна, должна!»
– Все это случилось давно, к тому же, слава богу, глаза остались целы. В лицо попала только самая малость шрапнели – видишь этот крошечный шрам? – Он дотронулся до щеки. – Верно, ты и раньше его замечала. Короче говоря, я знаю, каково это, когда на тебя нападает незнакомец, и глубоко тебе сочувствую.
– Да, но то, через что тебе пришлось пройти, в тысячу раз ужаснее. Меня-то просто ограбили – приятного мало, но я в состоянии справиться с этим. Но ты, Дэвид…
Я посмотрела в окно полными слез глазами.
– Ты чуть не погиб. «Я чуть не убила тебя».
– Устройство оказалось невелико – хотя я не уверен, знали ли об этом они, поскольку полицейские сказали, что работа была сделана тяп-ляп. Но, в общем, ты права – я мог погибнуть, или мой отец мог погибнуть, ведь бомба предназначалась для него. Правда, все это было очень странно, потому что отец никогда не участвовал в опытах над животными. Да, у него в лаборатории жила крыса по кличке Руперт, но папа не проводил над Рупертом опытов – наоборот, он некогда спас того от вивисекции. Папины исследования в основном были связаны с растениями. Так что он так и не понял, почему нам прислали бомбу. Это осталось для него загадкой до конца дней. Отец всегда полагал, что бомбу подослали по ошибке.
«Почему Джимми это сделал? – снова подумала я. – Почему?»
– И виновных поймать не удалось, – пробормотала я.
– Нет. А откуда ты знаешь?
– Я не знаю – я просто спрашиваю тебя. Виновных так и не удалось поймать?
– Так и не удалось. Свидетелей не было. Видишь ли, посылку доставили слишком рано, когда точно – неизвестно.
«В пять утра».
– Молочник сообщил, что видел худенькую фигурку на велосипеде.
– Вот как?
– Но оказалось, что это почтальонша.
– А-а.
– Расследование продолжалось несколько месяцев. Но у всех экстремистски настроенных борцов за права животных было алиби. Думаю, именно из-за этого мне так тяжело. Раны зажили очень давно – в молодости быстро излечиваешься. А вот с психологической травмой я не справился до сих пор – во многом из-за того, что виновных так и не нашли. Совершенно неизвестный мне человек перевернул в то утро всю мою жизнь, взорвал ее – в буквальном смысле. И я до сих пор не знаю, кто этот человек и почему он так поступил.
