– «Бишопсгейт»? – я чуть не задохнулась от изумления. – «Бишопсгейт»? Бог мой! Но это же огромное издательство.
– Да, я знаю, – мечтательно сказал он, снимая пальто. – И потому, что они так расширили свою деятельность за последние два года, они и искали нового исполнительного директора. Со мной дважды беседовали.
– Почему же ты ничего не сказал мне? – спросила я, когда мы прошли в гостиную.
– Потому что боялся не получить эту работу, а мне так хотелось. Но во время ленча прошло последнее собеседование, а потом звонит Энди и сообщает, что я получил работу.
– О, дорогой! – воскликнула я и снова обняла его.
– И Фейт, – мечтательно продолжал он, наливая себе немного выпить. – Деньги. Я буду получать в три раза больше, чем здесь. Нам не придется так экономить.
– Боже, это же сказка! Но что сказала Чармиан?
– Она пришла в ярость, – ответил он, садясь и развязывая галстук. – Просто изрыгала пламя. Особенно разозлилась, когда я рассказал ей о новом месте. Кричала, что это возмутительно, – это ее любимое слово. Старая глупая летучая мышь. У нее хватило наглости обвинить меня в предательстве. Тогда я сказал, что благополучно проработал в «Фентон и Френд» тринадцать лет и не стал бы искать другого места, если бы она не превратила мою жизнь в кошмар.
– О, дорогой, это так смело с твоей стороны, и это абсолютная правда.
– Мне уже нечего терять, – ответил он, пожимая плечами. Во всяком случае, она попыталась тотчас же выставить меня, но я не позволил ей сделать этого, заявив, что мой контракт предусматривает, что я должен быть предупрежден об увольнении за три месяца. А затем мне позвонили из отдела кадров и сказали, что рассчитаются со мной к четырнадцатому. Теперь мне нужно позвонить всем моим авторам, – сказал он, роясь в портфеле. – Жаль мне их, но ничего не могу поделать. Подозреваю, что половине из них придется иметь дело с этим наглецом Оливером. Бедняги! Знаешь, Фейт, – продолжал он, листая записную книжку, – мне жаль, что я ухожу, но у меня нет выбора. Чармиан с Оливером просто уничтожили бы меня, но теперь, благодаря Энди, я спасен. Хочу пригласить Энди на ленч в «Ритц», – сказал он, протягивая руку к телефонной трубке.
– О да, – согласилась я. – Ты непременно должен его пригласить. Он заслуживает этого.
Но Питер, похоже, был слишком занят, набирая номер, и не услышал моих слов.
– Позвоню сначала Клэр Барри, – заметил он.
– Ты должен позвонить и Жану. Дорогой, об этом-то я и хотела поговорить с тобой, – добавила я. – Я должна кое в чем признаться.
– Правда?
– Да. Причина, по которой я вела себя так глупо… Я об этом так сожалею. Видишь ли, мне в голову пришла нелепая мысль, будто ты встречаешься с какой-то женщиной по имени Джин. Но теперь я знаю, что Джин вовсе не Джин. Она Жан, точнее говоря, он. И я узнала об этом только сегодня, когда Жан позвонил.
– Жан? – переспросил Питер. – Да, мы с Жаном работаем над одним проектом. Это довольно скучная книга о какой-то французской кинозвезде, не очень известной. Чармиан навязала мне эту работу. Мы собирались опубликовать ее одновременно в Англии и во Франции, так что нам приходилось довольно часто общаться. Но это так скучно, Фейт, и я был настолько занят своими делами, что постоянно забывал перезвонить ему. Алло, это Клэр? – спросил он. – Клэр, послушайте, это Питер…
– Ничего? – переспросила Лили, когда я ей позвонила и обо всем рассказала. Она казалась немного смущенной. – Дорогая, ты уверена?
– Да, – радостно заявила я. – Уверена.
– Ничего? – снова спросила она. – Ноль?
– Ничего, – заверила ее я.
– О, понимаю, – сказала она. – Так что зря мы следили.
– Да, – со смехом сказала я. – Именно. Я очень сожалею, я не смогу помочь тебе с этой статьей, Лили…
– Что ж… – уныло произнесла она.
– Но дело в том, что Питер не ходит на сторону.
– М-м-м…
– Поверить не могу, что была настолько глупой, – продолжала я. – Почему я приняла Жана за женщину?
– Потому что ты по-прежнему Истинная Вера, – со вздохом заметила она.
– Знаю. Вместо того, чтобы разумно и всесторонне обдумать ситуацию, я впала в паранойю. Я не просто слишком поспешно сделала выводы, я словно прыгнула с шестом навстречу своим подозрениям.
– Ну хорошо, – с философским спокойствием сказала она. – Мы все же можем взять у тебя интервью, как у женщины, чьи подозрения оказались беспочвенными.
– Так что время и деньги не были потрачены совсем впустую?
– Нет, хотя объективно было бы намного лучше, я имею в виду для журнала, если бы он с кем-то встречался.
– Но я рада, что он не встречается, – со смехом ответила я. – О, Лили, большое тебе спасибо за то, что заплатила, – добавила я. – Я благодарна тебе вдвойне, потому что моя вера в Питера стала еще крепче, чем прежде!
