В пятницу вечером дети вернулись домой. Сообщить им новость было совсем нелегко, но я сделала это так мягко, как только могла.
– Видите ли, – осторожно сказала я, когда мы сидели на кухне, – когда мама с папой больше не любят друг друга как прежде, они решают… Мэтт, пожалуйста, положи газету. Я хочу поговорить с вами.
– О, извини, – рассеянно бросил он, поднимая взгляд от «Файнаншел Таймс». – Но в Боливии произошло восстание.
– Это очень печально, однако я должна сообщить вам нечто важное. Видите ли, – попыталась я начать снова. – Когда мама с папой больше… понимаете ли… тогда они решают…
– Развестись? – вмешалась Кейти. – Давай, мама, переходи к делу. Вы с папой расстаетесь?
– Ну… нет, я не стала бы говорить именно таким образом. Но с другой стороны, – произнесла я, вертя на пальце обручальное кольцо, – мы не очень-то ладим.
– Я могла бы тебе это предсказать.
– Так что мы решили разойтись.
– Слава богу! – воскликнул Мэтт.
– Что?
Он поднял взгляд от газеты.
– Правительство вновь берет ситуацию под контроль.
– Мэтт, – с раздражением сказала я. – Мне очень приятно, что ты проявляешь такой интерес к текущим событиям, но я пытаюсь сообщить тебе нечто серьезное – нечто очень серьезное, и мне хотелось бы, чтобы ты выслушал меня. Как я уже сказала, мы с вашим отцом приняли это трудное и очень болезненное решение. Но вы по-прежнему будете часто видеть его. Мэтт! – сердито окликнула я. – Я не намерена повторять это снова, пожалуйста, отложи газету.
– Что? О, извини, мама, – с отсутствующим видом сказал он. – Но в Японии опять землетрясение. Так в чем же все-таки дело?
– Мама сказала, что они с папой разводятся, – терпеливо объяснила ему Кейти. Они восприняли новость со зловещим спокойствием. – А это значит, Мэтт, что мы больше не будем носить на себе пятно в виде благополучного брака наших родителей, – подытожила Кейти, и я ошарашенно уставилась на нее. – Родители всех детей, обучающихся в Сиворте, разведены, – спокойно объяснила она. – Мы были единственными, чьи родители не в разводе. И это нас смущало.
– О, – чуть слышно прошептала я. – Понимаю.
– По правде говоря, большинство из них состоят уже в третьем браке.
– Неужели?
– Так что не беспокойся о нас. С нами все будет в порядке.
– Ну ладно. Хорошо. Потрясающе.
– Сложные семейные взаимоотношения сейчас норма.
– Верно.
– Малая семья отмерла. Но мы должны быть очень осторожны с Грэмом, – с серьезным видом добавила она. – Это может нанести ему травму. Он и так пришел к нам из разрушенного дома.
– Из разрушенной конуры, – сказал Мэтт.
– Поэтому он может почувствовать опасность, и мы должны оказать ему эмоциональную поддержку, – продолжала она, поглаживая его за ушами. – Мы должны убедить его в том, что в наше время существует много других типов семей.
Я кивнула. Она абсолютно права. Я никогда не предполагала, что подобное может случиться с нами, но мы готовились стать семьей «другого» типа. И это ужасно. Ужасно, подумала я. Внезапно зазвонил телефон. Кейти побежала и взяла трубку.
– Привет, папа, – услышала я ее слова. – О, с нами все в порядке. Да, мы знаем. Так это клуб «Тенесси». Ты хочешь взять нас с собой? Конечно. Мэтт! – завопила она. – Папа хочет взять нас с собой в субботу.
Итак, на следующий день в два часа зазвенел звонок в дверь – на пороге стоял Питер, как вежливый посетитель. Грэм бросился к нему, лая и повизгивая от радости.
– Привет, дорогой, – сказал Питер, наклоняясь, и Грэм лизнул его в ухо.
– Ты мог бы открыть дверь своим ключом, – тихо сказала я. – Это все еще твой дом.
– Пока да, – сухо отозвался он. – До тех пор, пока Роури Читем-Стэбб не примется за меня.
– Давай не будем ссориться, Питер. Куда ты повезешь детей?
– В музей науки. Там открылась новая галерея. Затем прокатимся на чертовом колесе. А потом, думаю, перекусим по гамбургеру в кафе «Хард Рок».
– Звучит весьма заманчиво, – весело сказала я. – Заманчиво. – Я решила соблюдать вежливость.
– Ты тоже можешь поехать, если хочешь, – предложил он.
– Можно? О, потрясающе. С удовольствием. Сейчас же пойду и надену пальто…
Что это я болтаю? Конечно, я не могу поехать. Мы разводимся.
– Это замечательно, спасибо, – отступила я. – Но я должна погулять с Грэмом. А потом пойду поплаваю.