затем Гнадсогу. Однако, докладывая об увиденном, дозорный не сводил глаз с Лизаэра. Новость стоила его внимания.
Перейдя Талькворин вброд, дозорный наткнулся на другом берегу на шестерых детей, развлекавшихся метанием заостренных палок.
— Удача на нашей стороне, ваше высочество, — сказал Диган.
Такое обращение к Лизаэру не было простой данью вежливости. В Итарре привыкли, что без титула обращаются только к простолюдинам. Разумеется, упоминание титула не означало, что Лизаэру обещали корону Ратана, но формальности, столь важные для щепетильной итарранской знати, были соблюдены.
— Теперь мы без труда отыщем их родителей и захватим варварский лагерь врасплох, — предположил главнокомандующий.
Гнадсог, похожий на конную статую, поморщился.
— Варвары не настолько беспечны! — сердито бросил он.
— Взрослые варвары, — согласился с ним Лизаэр. Он перевел взгляд на дозорного. — А дети? Как по- твоему, сколько им лет?
Дозорный не задумываясь ответил, что старшему никак не больше двенадцати.
— Эти крысята резвятся не просто так.
Гнадсог с размаху прихлопнул слепня, не дав ему укусить лошадь.
— Кланы явно разнюхали о нашем появлении. Дети служат приманкой, а где-нибудь поблизости устроена засада, и там нас ждут уже не с деревянными палками.
— Горстка варваров против армии? — усмехнулся Диган.
Его золотистый шлем с орнаментом и украшенная плюмажем упряжь были великолепны.
— Это вряд ли будет даже забавным.
— Варвары понапрасну не рискуют, — донесся чей-то ворчливый голос. — Они предпочитают устраивать ловчие ямы, втыкая в дно острые колья. Есть у них и другие ловушки, их называют пружинками. А пружинки такие, что запросто располосуют человеку все кишки и опрокинут повозку.
Пескиль в своем ладно скроенном черно-белом мундире, надетом поверх старой и верной кольчуги, успевшей потускнеть и засалиться, подъехал узнать причину задержки. Он осадил ухоженного жеребца, которого ценил за выносливость.
— Итак, вы собираетесь устроить погоню за этой мелюзгой в расчете, что они наведут вас на лагерь и вы легко и просто перебьете всех, кто там есть, застигнув их врасплох. Я правильно понял? Что ж, попробуйте. Только постарайтесь не захлебнуться в собственной крови.
Лизаэр оглядел холмы, склоны которых спускались к броду через реку. Потом с ледяной вежливостью спросил:
— А вы послали бы своего десятилетнего сына в качестве живой приманки для вражеской армии?
— Возможно, если бы обстоятельства того требовали.
Лизаэра удивила жестокость этого человека с землистым, покрытым оспинами лицом. Передернув плечами, Пескиль добавил:
— А варвары сделали это наверняка. По собственному опыту знаю: они не то что десятилетнего мальчишку — и новорожденного младенца подвесят как приманку, если решат, что это послужит их целям. Я считаю, что поддаваться на провокацию нельзя. Наша стратегия медленного наступления — самая безопасная.
Но Дигану вовсе не улыбалось целое лето кормить комаров и выдерживать тяготы походной жизни. Достаточно с самого начала проявить решимость, и они победят гораздо быстрее.
— Отправь небольшой отряд кавалеристов. Пусть узнают, куда побегут дети, и, если не встретят ничего опасного, мы пошлем туда армию.
Пескиль так круто развернул жеребца, что тот взвился от боли: мундштук ударил коню по зубам.
— Глупцы, — процедил Пескиль. — Идиоты.
Пришпорив коня, он поскакал обратно к бойцам.
Упершись ручищами в луку седла, Гнадсог провожал его взглядом. Потом его темные, как речная вода, глаза повернулись к Лизаэру.
— Что вы думаете по этому поводу, ваше высочество?
В устах капитана титул смахивал на оскорбление. Лизаэр с вызовом вскинул голову.
— Пошлите ваших всадников, — предложил он. — Если западня действительно существует, пусть уничтожат ее с минимальными потерями.
— Но вы, как вижу, сомневаетесь в существовании западни.
Диган старался успокоить своего горячего коня. Не сводя глаз с Лизаэра, главнокомандующий поднял руку в перчатке с золотистой бахромой, подавая войскам команду «вольно».
— Почему? — допытывался Диган.
— Потому что в Итарре я однажды видел Аритона в окружении маленьких оборванцев из работных домов. Он развлекал этих детей, даже не догадываясь о моем присутствии.
На утреннем солнце светлолицый принц казался скульптурой, высеченной из глыбы льда. Лизаэр дотронулся до своего новенького меча с черной рукояткой, специально изготовленного ему для этой войны. Ходили слухи, что оружейник выгравировал на лезвии имя Аритона перевернутыми буквами и это якобы должно было помочь наследному принцу убить колдуна.
— Повелитель Теней не особенно разборчив в средствах. Но я достаточно хорошо изучил его натуру и могу утверждать: он ни за что не позволил бы использовать малолетних детей в качестве приманки.
Уверенный тон Лизаэра побудил капитана Гнадсога призадуматься.
— Возможно, вы правы.
Слова Лизаэра имели убедительное подтверждение — устроенный Аритоном побег маленьких невольников из работных домов. Его взятки были настолько щедры, что только весьма жесткие меры позволили выявить имена его сообщников. Гнадсог поскреб зачесавшееся правое запястье.
— Ладно, докажем Пескилю, что он трусит.
Сорок всадников отправились выслеживать детей. Глядя, как они удаляются, Пескиль презрительно скривил тонкие губы.
— Эти выскочки, с которыми нянчится Гнадсог, никогда его не слушаются. Ну и ладно, мы будем держаться в стороне.
Один из лейтенантов с недоумением посмотрел на командира.
— Неужели они двинут туда всю армию? А нам что, придется скакать вслед?
— Деширцы не будут ставить ловушек на краю леса. Такие штучки они всегда прячут где-нибудь подальше.
Пескиль задумался, ковыряя ногтем в зубах.
— Да, нам тоже придется в это ввязаться, — хмыкнув, продолжал он. — Вперед они пошлют два полка отборных войск, еще два будут прочесывать лес по бокам. Так что все ловушки варваров и все их пружинки сработают раньше, чем мы ступим на тропу. Но у Стейвена просто не хватит его грязных ухищрений, чтобы уничтожить десятитысячную армию, оставаясь вне досягаемости. Наша работа начнется в конце, когда лес повыбьет спесь из вояк Дигана.
— Надеюсь, что твои расчеты совпадут с замыслами Дейлиона.
Лейтенант поправил поводья.
— Говорят, мы сражаемся против чародея, умеющего насылать тьму. А я-то, Ситэр меня побери, всегда мечтал умереть богатым.
Едва четыре десятка легко вооруженных итарранских всадников показались на вершине холма, что спускался к броду, шестеро мальчишек, схватив деревянные копья, стремглав бросились в лес. Может, они просто нарушили родительский запрет и отправились поиграть, а может, и в самом деле служили приманкой. Всадникам было не до размышлений. Пришпорив коней, они устремились в погоню. Игры закончились. Началась охота взрослых людей, и мальчишки бежали не чуя ног. Они неслись по росистому дерну, а всадники с мечами наголо буквально наступали им на пятки. Ребята мчались напрямик, и игрушечные копья служили им теперь шестами, помогавшими преодолевать заболоченные участки и перепрыгивать через ручейки.
У преследуемых было два преимущества: малый вес и обувь из оленьей кожи, почти не оставлявшая
