в неестественной позе. Было похоже, что он заснул стоя и упал на диван. Артемьев с беспокойством нагнулся над ним. Ровное дыхание успокоило его.
– Нет ли врача в поезде? - спросил полковник, стараясь говорить тише, чтобы не разбудить остальных пассажиров.
– Не знаю, - так же тихо ответил начальник поезда. - Кто этот человек?
– Мой помощник, - ответил Артемьев.
Он осторожно потряс старшину за плечо. Грачев не просыпался. Полковник не стал повторять попытку. Он понимал, что этот сон вызван внушением, и не знал, как надо поступать в подобном случае. Он только положил спящего удобнее.
– Пусть остается так. На остановке надо вызвать врача.
– А что с ним?
Артемьев не ответил и вышел из купе.
Экспресс с огромной скоростью мчался уже не по лесу. За окном расстилалась освещенная лунным светом равнина.
– Мне необходимо немедленно говорить с Москвой, - обратился Артемьев к начальнику поезда.
– Пройдемте в первый вагон.
– Прошу вас молчать обо всем, что вы видели.
– Будет исполнено, - ответил начальник поезда. Он понял серьезность дела. - Никому не рассказывайте, товарищ Федоров.
– Не маленький, - ответил проводник вагона.
В управлении пограничной охраны всегда дежурил кто-нибудь из ответственных работников. Полковник Медведев, выслушав донесение Артемьева, немедленно связался по телефону с квартирой Свиридова, а генерал тут же позвонил Леонидову.
Артемьев получил короткий приказ - продолжать путь в Москву, а к старшине Грачеву ни в коем случае не вызывать врача.
8
– Итак, вы вышли из купе и увидели Джеффриса, - сказал Артемьев. - Что было дальше?
– Я вышел потому, - ответил старшина, - что он не уходил, и я считал, что больше оставлять вас в неведении нельзя. Я ведь не знал, что вам все уже известно. Он стоял у окна. Повернулся и пристально осмотрел меня с головы до ног. Потом спросил: “Куда вы идете?” Я ответил. “Зачем?” - спросил Джеффрис. Я сказал и это. Понимал, что говорить нельзя, и все-таки отвечал. “Сколько человек в поезде следят за мной?” Я сказал, что трое. Тогда он приказал мне вернуться в купе. Я вернулся и почувствовал, что падаю. Больше ничего не помню.
– Вы вышли одетым?
– Да, я не раздевался.
– Вот тут-то вы и совершили ошибку. Джеффрису безусловно бросилось в глаза, что человек, полтора часа тому назад ушедший спать, полностью одет и явно не ложился. Остальное понятно.
Артемьев, Васильев и Грачев находились в рабочем кабинете профессора Леонидова. Они были направлены сюда генерал-полковником Свиридовым сразу после приезда в Москву.
– Прежде всего надо вернуть вам память, - сказал генеоал.
Хотя Артемьев, по-видимому, ни разу не встречался с Джеффрисом, но и ему пришлось подвергнуться “очищению”. “На всякий случай, - сказал Свиридов. - Может быть, вы видели его, но забыли об этом”.
И вот, пройдя через руки профессора, Васильев, Грачев и… Артемьев вспомнили все, что случилось с ними.
Старший лейтенант мысленно увидел картину прошлого - снежную равнину, гряду кустарника и фигуру Джеффриса на лыжах, стоявшего рядом с ними.
Грачев вспомнил то же.
А Артемьев…
Это было самое неожиданное и удивительное.
С отчетливой ясностью полковник вспомнил свой разговор с проводником и начальником поезда. А тут же, в коридоре вагона… стоял Джеффрис.
Австралиец не сошел с поезда. Остановка экспресса была тактическим маневром, рассчитанным на отвлечение внимания. Он остался и доехал на этом же поезде до Москвы.
Ошеломленный полковник немедленно позвонил Свиридову.
– Я это знаю, - ответил генерал. - Такой трюк с его стороны мы предугадывали. На московском вокзале Джеффриса встретили, и сейчас он находится под надзором. Надо выяснить, нет ли у него сообщников.
– Чудовищная сила! - заметил Артемьев. Леонидов улыбнулся.
– На всякую силу можно найти управу, - сказал он.
Они долго оставались в кабинете профессора, слушая его увлекательный рассказ о гипнозе и “усилителе внушения”. А когда собрались уходить, зазвонил телефон.
Леонидов сиял трубку.
Пограничники видели, что его брови сдвинулись, а на лице появилось выражение озабоченности.
– Нет, - сказал он. - Достаточно одного. Еще минуты две он внимательно слушал.
– Хорошо! Я думаю, что не придется. Передаю трубку.
Артемьев услышал голос Свиридова.
– Останьтесь с профессором Леонидовым, - сказал генерал. - Он вам все объяснит. В случае неудачи я приказываю вам ликвидировать Джеффриса. Васильева и Грачева направьте в управление.
– Слушаюсь.
– Как только все кончится, позвоните мне. Будьте осторожны. Желаю удачи!
Генерал повесил трубку.
Артемьев передал своим спутникам приказание Свиридова.
– Вам не следует выходить через главный подъезд, - сказал Леонидов. - Я вас провожу.
Он вернулся минут через пять.
– У нашего института есть выход в переулок. Я думаю, что их не заметили.
– Что случилось?
– Джеффрис находится где-то здесь. По-видимому, он хочет, не теряя времени, взяться за меня. В наш институт нельзя пройти без пропуска, но он пройдет легко.
– Что вы будете делать?
– Ждать. Джеффрис появится очень скоро. Ему нет расчета терять время.
– Но он может войти в любую минуту, - сказал Артемьев, невольно оглядываясь на дверь.
– Мы узнаем об этом своевременно. Как только он войдет в институт, мне сообщат об этом люди, которые специально поставлены мною так, что он их не увидит.
– Но ведь Джеффрис вооружен своим аппаратом. Не лучше ли вам так же вооружиться?
– Этого никак нельзя сделать. Наш аппарат находится в клинике. Переносных у нас нет. Они нам совершенно не нужны.
В дверь постучали.
– Войдите, - сказал Леонидов.
В его голосе не чувствовалось ни малейшего волнения.
В кабинет вошел пожилой полный мужчина.
– Познакомьтесь, - сказал профессор. - Мой ассистент и ближайший помощник - доцент Пушкарев
